Мадмуазель, пардон, иншульдиген, мискузи,
За мой уличный жаргон пожалуйста икскьюз ми.
Мы можем перейти на литературный русский,
Но пожалуй, хуй с ним, продолжим в том же русле.
За свою уже слишком долгую не_жизнь он понял лишь одно. Проходя сквозь новые империи, века и людей остаются неизменными только здания. Старые дома смотрят на мир другим особым взглядом. Дома, потерявшие хозяина, как и люди переставшие верить в него, забытые боги, вскоре превращались в неприглядные лачуги со старыми скрипучими лестницами и обшарпанными стенами. Они взирали на редких прохожих угрюмо и тоскливо. Они, как и лепрекон, не знали, что ждет их завтра: реставратора, который сможет вдохнуть вторую жизнь в их нутро, или бригаду рабочих непонятной национальности, что снесут и дом, и старую добрую ирландскую веру в лепреконов, фей и пикси.
Те же, за которыми еще хоть кто-то следит, а лепрекону выставляет на простом блюдце молоко за окном, смотрят гордо и возвышено, показывая всем своим видом, что они хоть что-то да стоят. Жаль, что Суини не могу сделать грудь колесом и ударить в нее рукой, ведь прав был когда-то проклятый Гримнир, их забывают. Слишком быстро. А он не хотел умирать. Он хотел поскитаться еще пару веков, топча своими старыми ботинками эту странную землю, где нет места богам. И действительно, мысль о старинных резных домах не спешила покидать его. Разве могут сравниться широченные лестницы с гнутыми перилами в огромных викторианских домах с многофункциональными переходами в новых домах? С этими пластиковыми контейнерами – лифтами? Разве может старый добрый Суини сравнить с себя с Медиа? У той хоть сиськи есть. Информация, новые технологии… Наверное, эта баба могла долго и упорно перечислять свои достоинства, навешивая лапшу простым обывателям. Но он-то знает, что лифт можно легко сломать, а вот лестницу с ее мощными ступеньками еще надо постараться разворотить.
Все становится другим. В воздухе пахнет войной. Все меняется со временем. Безжалостное время не щадит никого. Что-то должно погибнуть, а что-то продолжать жить, отбирая у вечности и бездны еще пару секунд для себя и своих подопечных.
Что он попытается сделать сейчас? Технически он думает, что сможет напугать девчонку так, что она просто блеванет от страха монеткой, а он, раскидывая ногами формалин и червей, найдет свои заветную монетку и заберет ее. Пока не пришел сам Гримнир и не надовал ему по причинным местам, он и его ебанутые каркающие вороны. Нет, знал он, конечно, что его не погладят по головке за самовольство. Но уж очень хотелось ему утереть нос Тени напоследок. Показать пару фокусов. Кто ж знал, что на поверку сопляк окажется совсем не сопляком? Да еще и сможет победить. А потом, наверное, от растерянности Суини вытащил не ту монетку. Совсем не ту. Интересно, кто доберется до него первым? Сам король, мрачноватые Ибис и Шакель, у которых из под носа, в буквальном смысле этого слова, ушел труп или все же Гримнир? Но сейчас старик занят обхаживанием своего любимчика, может и не заметит, что мертвая женушка не такая уж и мертвая. Ходит, думает, разговаривает и вяжется, мать твою, к Тени. А ей это делать совершенно нельзя. Иначе у Суини не будет либо головы, либо яиц. И он даже не знает, что хуже – остаться с яйцами и без головы или с головой, но уже без самого главного. Пора бы поразмыслить над этим, а то он уже чувствует, как злобные вороны каркают где-то около мотеля.
Он толкется около двери в бывшую комнату Тени, давая фору старику, что бы тот сейчас как бешеный вдавил падаль газа в пол и валил отсюда на всех пора к Дому на Скале. Что ж, Суини как всегда отвечает за грязную работу. Весело. Главное, что пока яйца на месте. Спасибо тебе, чертов Гримнир.
Сначала Суини стучит в дверь номера костяшками пальцев, что бы привлечь к себе внимание:
- Блядское обслуживание номеров! – Вопит он во всю глотку, а затем выбивает этой же рукой хлипкую дверь. – Заказывала, мертвая жена?
О, Суини чувствует страх и панику. Он-то слишком хорошо знает, что такое паника. Каждый признак этой гребаной провокаторши знаком ему досконально. Он же работает на Гримнира! А еще лепрекон легко может вызывать панику у толпы. А у одного человека и подавно. Этому его когда-то давно научили или он всегда мог сделать так, что бы люди его боялись, он уже и не помнит. Он любит нагонять страх и вызывать панику. Хлебом не корми, дай поднять шумиху. А себя-то он научился держать в руках, главное, что бы мертвая жена, как и сам Тень, не разбирались в старых преданиях. Не будет же она громко стучать в колокола, тем самым заставляя Суини беситься. Его психика сделала бы честь даже железобетонному столбу.
Он улыбается, ведя носом. Вот она, мертвая женушка, стоит в ванне.
- Отдай мою монету по-хорошему, мертвая жена и я не буду тебя трогать, - он подходит ближе к ней, что бы нагнать на нее паники еще больше. Он уже разминает пальцы, представляя, как будет искать в ее скелет свою драгоценную монетку. – Давай, дорогуша. – Подгоняет он ее.
[NIC]Mad Sweeney[/NIC] [STA]fuck off[/STA] [SGN]
[/SGN] [AVA]http://i.imgur.com/AylZn2d.gif[/AVA]