Сначала – кровавая пелена, отчаянные вопли, мольбы, угрозы. Все это окружает Чарльза с детства. Как он еще не свихнулся? Его окутывают различные голоса: женские писклявый голосок причитает по поводу прически, мужской спрашивает про что-то не очень приличное. Чарльз краснеет, Чарльз бледнеет, а потом привыкает. Голоса словно надоедливая радиоволна, которую нельзя заглушить даже в самый прекрасный погожий день. Они советуют, угрожают, просто что-то рассказывают, обещают. Он учиться глушить их, учиться вычленять из множества – единицы. Те, что нужны ему в данный момент.
Сначала – это подъем, воодушевление, поиски. Он использует свой дар везде. Всегда было интересно, что думает девушка, которая сидит за соседней партой? А строгий профессор, который задает вопрос, на который никто на потоке не может ответить? О, это чувство превосходства.
День.
Второй.
Месяц.
И вот уже начинается спад, спуск к самому началу. Ему уже не кажется таким веселым знать то, что сокрыто от всех остальных на планете. У каждого должна быть своя тайна, иначе люди становятся такими отталкивающими, неинтересными. Раньше Чарльзу нравилось «снимать» шелуху с людей – читать сначала поверхностные мысли, а затем проникать все глубже и глубже. Страхи, первая любовь, надежды, старые мечты, кошмары детства, фобии… Теперь ему кажется, что все люди сделаны под одну копирку: деньги, квартира, секс, страх.
С каждым годом волна голосов, словно мелкий прибой все тише и тише звучит в голове юного профессора. Ему надоедает все эти тревожные звонки в его голове. Хочется крикнуть им «прочь»! Пошли вон! Глупые люди, думайте о чем-нибудь новом! О чем-нибудь хорошем!
Но он не может, он считает, что должен помочь им всем. Подсказать, дать совет, намек, кого-то поставить в пример, укорить. Он старается. И вскоре учиться контролировать свою силу. Он больше не копается, словно психиатр, у людей в головах, не исправляет порченые шестерни у особо странных личностей, не читает профессоров. Он живет словно нормальный человек.
Теперь у Чарльза другая цель – собрать около себя таких же. Слово «мутант» срывается с его языка, но оно не нравится юному профессору. Слишком оно обидное, несет в себе оскорбительный оттенок. Чарльз не подопытный кролик, он человек, но с особенностями, о которых лучше не знать его окружению.
Возможно, Рейвен сможет его понять, но Чарльзу кажется, что она слишком ветреная и никогда не разделит его убеждений. Она – отдушина для него. Она всегда его выслушает. Она поймет.

***
Когда шестерни имени Чарльза Ксавьера начинают работать неисправно? Он никогда не сможет дать верный ответ. Может, когда с помощью своих способностей он начинает мысленно кружить по планете, выискивая таких же, как он. Он одержим этой идеей.
Рейвен меняет свой облик.
Хэнк – это будущий Зверь. Блестящий ум и хватка.
Алекс.
Шон.
И еще куча детишек, которые не особо интересуют Чарльза.
Нет, ради них он готов пойти на любые преступления. Чарльз уверен, что сможет защитить их всех, укрыв в своем особняке, обучив их всему тому, что смог вычленить сам. Выпустить в мир готовыми ко всему. Школа для профессора – второй дом, если не первый. Он радуется, когда у Рейвен получается создать новый образ, он одобрительно хлопает по плечу Хэнка, когда тот создает новую сыворотку. Чарльз гордиться ими всеми. Но что-то не то.

Да ему ли так жить - только дергаться,
Да химер сторожить, не меняя лица,
Да оттачивать вдох, зная шаг наперед
Квазимодо-урод, Квазимодо-урод

Он их учитель, они его ученики. Чарльз ищет одаренного человека с такими способностями, что бы смог встать рядом с профессором. Рука об руку они создадут новый мир, новую эпоху.
Наверное, шестерни имени Чарльза Ксавьера выполняют перезапуск тогда, когда с помощью своих способностей он натыкается на Эрика. Тот беспомощно барахтается в воде, разбрасываясь своим могучим талантом понапрасну. И вот тогда, шестерни на миг останавливаются, система находит ошибку в идеальном профессоре и запускает все заново. Кровь отливает куда-то вниз и возвращается, бьет по ушам, по голове. И Ксавьер, недолго думая, прыгает вслед за тонущим кораблем имени Эрика Леншерра.
Или ты или я, уж такая игра,
Или свет или звук, или звук или яд.
Поднимите им веки, пусть видят они,
Как бывает, когда слишком много в крови
Серебра!

Он обхватывает его, обвивает, надежно укрывая от воды, Шоу и железа. Ему кажется, что он поступает правильно: через столько лет Чарльз нарушает свой запрет на вход в чужой разум и врывается в сознание Эрика. Он прорывается через калейдоскоп кровавых обрывков, разных сплавов металла подходит ближе к чему-то слишком личному.
Я могу помочь.
Кажется, мир Чарльза только что совершил кульбит.
Эрик.
Чарльз смакует новое имя, новые способности.
Эрик управляет металлом.
Замечательная мутация.
Чарльз тянет свою новую игрушку на поверхность, он не даст ей задохнуться под толщей воды, пусть та так уверено сопротивляется.
Если мимо пройдет, говори – повезло.
Сеять хаос и дрожь - вот его ремесло,
Или сетью слов передергивать рот
Квазимодо-урод, Квазимодо-урод
Через некоторое время, когда дыхание его нового знакомого восстанавливается и он перестает выплевывать воду, Чарльз тянет руку, приговаривая:
- Чарльз Фрэнсис Ксавьер. Прости, что пришлось забраться в твое сознание, - он чуть не облизывается от воспоминаний о горьких чужих мыслях, - иначе бы ты пошел ко дну. Нельзя, что бы такая мутация пропадала зря.

p/s/ когда-нибудь я смогу подстроиться под твой стиль, но не с первого поста
[NIC]Charles Xavier[/NIC] [STA]erik no[/STA] [SGN]. . .[/SGN] [AVA]http://i.imgur.com/ezO5nox.jpg[/AVA]

Отредактировано Corvo Attano (26-03-2017 22:13:29)

Он знает, что в данный момент его новый друг уже не спит. Чарльз просматривает сознание Эрика, листая его как дорогую книгу. Ту, которую дарят родители своему ребенку… с глянцевыми картинками, с тиснением, с золотыми каллиграфическими буквами. Он делает это аккуратно. Вот пара моментов оставшихся с детства, вот юность и недавние годы. Все это великолепие, которое до недавнего времени восхищало Чарльза, меркнет и гаснет перед кошмарами, которые каждый вечер посещают Эрика. Ксавьер уже задумывался насчет них чуть раньше: скорее всего порождение ужаса – это дело рук самого профессора. Где-то он неаккуратно загнул страницу воспоминаний Эрика, и вот на следующую ночь задетые воспоминания оживают. Правда, они становятся карикатурными с перевранным сюжетом, но ведь для Чарльза это еще интереснее.
Он знает, что Леншерр пытается не моргать, пытается думать о чем-нибудь другом.  Он думает о том, что если он моргнет, то тот час уснет, и погрузиться в дрему. Эрик смотрит в потолок, продолжая развивать свои мысли.
Чарльз смотрит глазами Эрика.
Чарльз чувствует Эрика.
Он ощущает ночную беспомощность своего друга, которая сводит его до металлического скрежета, а Чарльз чувствует что-то похожее на восторг. Экстаз, когда прошлое и настоящее Леншерра смешиваются воедино. Где опыты Шоу плавно перетекают в уничтожение его посредников и союзников. Ксавьер вместе с Эриком каждую ночь захлебывается в их крови. Иногда он подает руку Леншеру, что бы вытянуть его из красной мути, которая упорно тянет на дно, иногда он сам топит Эрика. Глубже и глубже погружая того в кошмары…
Глухой шепот преследует Эрика во всех уголках сознания: швейцарский пособник Шоу шепчет «монстр». Это обидное слово он бросает Эрику в спину или говорит открыто. Иногда Чарльз сам не уверен: может этот мужчина обращается к нему? Может сам профессор уже давно не-человек?
Но такие ненужные вопросы Чарльз загоняет куда подальше, ведь есть столько картинок в голове Леншерра, которые он не видел. Он проецирует Эрику картинку-воспоминание, где юный Леншерр стоит с окровавленными руками. Кровь капает на пол, Эрик недоуменно смотрит на свои пальцы. Его трясет, а сердце заходится в бешеном ритме.
Эрик не понимает, что происходит.
Чарльзу нравится.
Он выжидает пару мгновений и скрывается со своей кровати. Нельзя, что бы кто-нибудь из детей услышал крик Эрика. Он босиком тихо подкрадывается к комнате Леншерра, слыша последние отголоски кошмаров, наслаждаясь.
Все хорошо, друг мой.
Я рядом.
Это сводит с ума.
Или он сводит с ума Эрика.
***
Чарльз не понимает, что он действует на Эрика как ржавчина на металл. Он постепенно разрушает устои Леншерра, подменяя своими ценностями: школа, дети, поиск мутантов, он сам, шахматы. С одной стороны – это горько, ломать сознание другого мутанта, у которого огромный потенциал, но с другой стороны Чарльз просто не может остановиться.

Мятежный флот Юпитера разбит,
Раздавлен Марс, унижена Венера.
Разум Эрика восхищает его. С каждым новым воспоминанием Чарльза захватывает все сильнее. У Леншерра есть поразительная способность делать из маленьких вещей-воспоминаний что-то огромное. Чего стоит монетка, которую он так упорно хочет всадить Шоу в затылок. Эта крохотная мелочь так сильно занимает разум Эрика.
Он не хочет стирать или «вырезать» фотографии из головы Эрика. Пусть он помнит про мать, про церковь. Иначе Леншерр станет другим, а новая кукла ему не нужна.
Чарльз хочет эту.
Но иногда случается, что все идет не так, как хочешь ты, и в какой-то момент Эрик «вырывается» из-под контроля: ночью он собирает свои вещи и выходит из здания. Чарльз в панике идет по следу своего друга, огибая бесчисленные коридоры. Серебряные нити, которые связывают разумы, между самим профессором и Эриком натягиваются в невидимую струну. Чарльз чувствует, что еще чуть-чуть и эта тонкая нить лопнет.
И Эрик станет опять тем, кем он был.
Свои ценности.
Свои идеалы.
- Я хочу, что бы ты остался, - слова смазаны, потому что Чарльз буквально налетает на своего друга на выходе из здания, - мой друг, - добавляет он. Чарльз готов многое сделать, что бы Эрик вернулся сам.
[NIC]Charles Xavier[/NIC] [STA]erik no[/STA] [SGN]. . .[/SGN] [AVA]http://i.imgur.com/ezO5nox.jpg[/AVA]

Чарльз тормозит на повороте: он сам останавливается и пытается остановить поток своих мыслей. Он боится, что поток эмоций, желаний и вопросов захлестнет Эрика с головой и тот уйдет навсегда. Такой расклад не нужен Чарльзу. Он привык добиваться поставленных целей, а цель его – это Эрик. Власть над Леншерром. Но не та, про которую он «подсмотрел» в сознании Эрика про Шоу. Нет, такая сила ему не нужна. Ему нужно совсем чуть-чуть. Ну как этого не может понять Леншерр?
- Но ты нужен не только школе и ее детям, - Чарльз пытается подобрать правильные слова, которые не отпугнут Эрика, а наоборот, помогут профессору «притянуть» к себе Леншерра, - ты нужен мне, друг мой, - Ксавьер надеется, что его атака пришла как раз в цель. Что-то меняется на лице Эрика. Неужели это происходит только потому что, Чарльз произнес «ты нужен мне» или все это происходит из-за  обращения «друг мой»?
Эрик Леншерр – сложная головоломка, которую Чарльз Фрэнсис Ксавьер решает уже не один день. Ничего, профессор любит сложные задачи.
- О, - губы Чарльза складываются наподобие буквы «о». Он совершенно случайно, наверное уже по привычки, прочитал Эрика: тот боится себя, боится за Чарльза, боится своих сил. Профессор никогда бы не подумал, что такой сильный мутант не может справиться со своей мутацией.
Великолепной мутацией.
Он отмахивается от глупой мысли рассмеяться и пытается замаскировать свои нелепые возгласы и поведение под то, что называется заботой. Он неловко взмахивает руками, потом поправляет непослушный локон и неловко протягивает руку Эрику:
- Я могу помочь тебе, - он протягивает руку с раскрытой ладонью, надеясь, что в скором времени туда опустится тяжелая ладонь Леншерра, - я знаю, что такое контроль, уж поверь мне, друг мой. Я-то знаю, - с непонятной горечью говорит Чарльз. Ему ли не знать, как справляться с мутацией? С той, которую ты вначале не желал, не просил. Он свалилась на тебя как гром среди ясного неба, а с ней к Чарльзу пришли тысячи, миллионы различных голосов, которые постоянно что-то требовали. Чарльз готов спорить с Эриком до сорванного голоса, что «слышать» металл намного легче, чем слышать миллионы разных голосов.
***
Он лично провожает Эрика в его комнату, видимо боясь повторного жалкого побега Леншерра, боясь не успеть во второй раз догнать его. Он смеется в ответ на реплики Эрика, который пытается иногда вставлять, что бы разрядить обстановку. Как бы говоря, видишь, я здесь, все нормально, Чарльз, остынь. Но теперь Ксавьер будет умнее, будет следить за Эриком всегда. Где бы тот не был, с кем бы он ни был. На миг он останавливается на широкой лестнице, ведущей на верхние этажи, он смотрит долгим холодным взглядом в удаляющуюся спину своего друга. Он видит глазами Эрика, чувствует, как тот останавливается в замешательстве около своей двери в комнату. Видимо, он еще не до конца понимает, что только что согласился и вернулся обратно в особняк.

И лицо ведь не спрячешь под маской,
Все распахнуто, все наяву,
Этот мир не похож на сказку,
Но и в нем все равно живут.
Чарльз считывает с Эрика злость на себя и непонимание. Он боится «идти дальше» в мыслях другого мутанта, боится, что затронет то-нибудь важное для Эрика и тогда случиться нечто непоправимое. Он выжидает еще пару мгновений и потом поднимается по лестнице к Эрику.
Ступенька раз.
Чарльза охватывает гнев.
Вторая ступенька.
Его жутко злит, что без его разрешения что-то произошло в особняке.
Ступенька три.
Кажется, что гнев Чарльза можно ощутить: воздух стал наэлектризованным. Притронься – и будут искры и разряд.
Четвертая ступенька.
И запретное в сердце стучится,
И пьянит, и ломает, и губит,

Совсем скоро он упрется в спину Леншерра. Чарльз медленно выдыхает, перекатываясь с пятки на носок, и открывает дверь в комнату Эрика:
- Прошу, завтра нас ждет множество дел, которые не терпят промедления, - он буквально выдавливает из себя улыбку.

Ты молчишь, лишь смола сочится
В уголках потемневших губ.
Эрик, кажется, заходит, молча, в свою комнату. Чарльз же обещает себе, что, по крайней мере сегодня, он больше не будет лезть к Эрику.
Но только сегодня.

[NIC]Charles Xavier[/NIC] [STA]erik no[/STA] [SGN]. . .[/SGN] [AVA]http://i.imgur.com/ezO5nox.jpg[/AVA]

Отредактировано Corvo Attano (24-04-2017 20:48:51)

Как эта идея приходит к нему в голову? Он и сам не может внятно ответить. Наверное, эти кошмары Эрика и то, что он иногда доставал из его воспоминаний все же сказывается и на Чарльзе. Он готов прыгать от восторга. Его идея замечательная, она не даст осечку. Он все продумал наперед, просчитал все ходы и свои, и, конечно же, Леншерра. Чарльз без колебаний находит пистолет в комнатах отца. Может он когда-то баловался сборкой оружия или коллекционировал его. Сейчас это не важно. Важно то, что его распирает от энергии, ему хочется поскорее претворить свой план.
Он тихонько подкрадывается к Эрику со спины, тот спокоен и расслаблен. Чарльз не торопится, наслаждаясь моментом. Главное понять, в какой момент его почувствуют, ну или не его, а металл оружия, и успеть поднять к виску пистолет.
Он считает про себя и медленно касается дулом своего виска. Не очень-то приятные ощущения, хотя Чарльз и знает, что это всего лишь игра с большими ставками. Но дуло упорно холодит кожу головы и как бы намекает, что на кону все же жизнь одного профессора. Очень глупого профессора.
Он опускает пистолет с предохранителя и ждет. Он уже мысленно почувствовал, как напрягся Эрик.
- Ты ведь сейчас не серьезно? – Первый вопрос он пропускает мимо ушей, потому что слишком сильно концентрирует свое внимание на дуле и на уже чуть теплом металле. Чарльз не может понять одного, металл потеплел, потому что он касается его или все же это Эрик предпринял хоть какой-то шаг?
- Я не могу стрелять в тебя, друг мой. – Он немного нервно сглатывает несуществующий ком в горле. – Я не могу потерять тебя. – Слышится ему в своем собственном голосе нотки собничества.
- Но, в себя-то я спокойно могу выстрелить, - немного криво усмехается он собственной шутке. Он отходит чуть дальше от Эрика в тень, что бы тот не смог разглядеть выражение лица профессора. Там одна эмоция переходит в другую: его губы то кривятся в усмешке, то в жалком подобии улыбки, то он пытается быть отстраненным. Ему кажется, что колебания и метания Эрика передается ему, еще чуть-чуть и он опустит пистолет, скажет, что это была глупая шутка, они посмеются и пойдут в особняк.
Нет, Чарльз.
Он мысленно одергивает себя за такие мысли.
Он начинает считать в голове вместе с Эриком.
Раз.
Эрик пытается собраться с мыслями и все еще думает, что ему удастся уговорить Чарльза. Но Ксавьер делает шажок назад, уходя все глубже в парк. О, видели бы его детишки сейчас, чем занимаются их учителя в глубине парка.
Два.
Чарльз чувствует, что Эрик начинает прощупывать металл вокруг. Он покрепче хватает за рукоятку, кажется, что пистолет уже нагрелся  и жжет руку.
Три.
Чарльз нажимает курок указательным пальцем и жмуриться. Для него это все еще игра, правила которой придумал он сам. Он просто не может проиграть. Пистолет раскаляется до невозможной температуры и начинает жечь ему руку. Он отбрасывает его подальше от себя, ощущая миллионы разных вещей вокруг. Дети, их эмоции, воспоминания, мечты. Все это прекрасно, он как будто заново родился, заново научился чувствовать.
- Все было прекрасно, друг мой. Я был уверен в тебе, - он баюкает обожженную руку. – Все остались живы, а ты научился контролю над своей силой. Я же обещал, - он улыбается своему другу.

***
Все меняется. Даже тяжелые полноводные неповоротливые реки иногда меняют русло. На что он надеялся, когда пытался приручить зверя, тыкая ему в клетку чем попало? Он жестоко за это поплатился. Ему еще в детстве говорили, что все его затеи до добра не доведут, но он, увы, не слушал. Чарльз продолжал гнуть свою линию, идти до конца. И даже сейчас, когда все обернулось просто глупо.
Глупо?
Другого слова он не может подобрать. Теперь он осознает, что нужно было тренироваться самому, а Эрика оставить. Оставить? Нет. Хотя бы научиться контролировать.
Когда все пошло не так?
Где же он смог допустит ошибку в своих идеальных расчетах? Где?
Колющая боль застит ему глаза, он пытается проморгаться и увидеть четко того, кто повинен во всем. Нет, он не винит себя. Он – жертва. Он обманутая Саломея, которая захотела слишком многого, а в итоге получило то, что не ожидала.

Закрой глаза, ступай на лёд.
Считай до ста и падай в воду.
Как не странно Эрик отворачивается от него. Чувствует вину? Или просто не хочет смотреть на это жалкое зрелище.
Но почему ты не смотришь на меня? Хочет спросить его Чарльз, но в ответ лишь кривит губы. Все тело немеет и не слушается его. Какая жалость. Жалость к самому себе.
Почему твои глаза закрыты, Эрик Леншерр?
Подними веки! Посмотри на меня, Эрик! Видишь? Видишь, что ты сделал со мной?
Он чувствует, как что-то вертится где-то чуть ниже спины, его будто разрывает на части. Он вцепляется в рукав куртки Эрика, что бы хоть как-то отомстить ему, он протыкает ногтями его руку, чувствует кровь, но ему мало.
Вскоре боль становится невыносимой, и Чарльз уже готов потерять сознание, как она резко прекращается. Оказывает, все это время Эрик вынимал пулю из его тела.
- Пошел прочь, - Чарльз не дает ничего сказать ему. Ксавьеру не нужна дешевая жалость.

И пусть тебя к чертям несёт.
Тебе сегодня не везёт.
- Не желаю тебя видеть, - он хочет смять шлем Эрика, который теперь так умело маскирует свои мысли. Что, Эрик Леншерр, перестали ли тебя мучить кошмары? Так Чарльз добавит тебе новых.

Уходи. Бог с тобой.
Он хочет крикнуть ему на прощание, что у Эрика есть замечательная способность из мелочей делать такие большие и памятные вещи. Пусть эта пуля, которой он прошил Чарльза, будет лежать в его кармане вместо монетки Шоу. Эрик бережно передает Чарльза на руки его детишкам и уходит.
Пусть эта пуля хранится у тебя век и еще чуть больше, Эрик Леншерр.

Что ведёт тебя вперёд,
То принесёт назад домой.

[NIC]Charles Xavier[/NIC] [STA]erik no[/STA] [SGN]. . .[/SGN] [AVA]http://i.imgur.com/ezO5nox.jpg[/AVA]