Дориан был безупречен, как только может быть быть безупречен андроид с кучей недостатков. Он даже старался не улыбаться, сегодня как никогда похожий на безэмоциональных МХ, отчасти потому, что видел, как это нервирует детектива Кеннекса. Правда, было забавно наблюдать исподтишка, как этот суровый полицейский, этот ковбой правоохранительной системы, пытается подавить растущую нервозность, словно нашкодивший пацан.
А все из-за чего? Неужели из-за своего дня рождения? Конечно, человеческий организм очень хрупок, тем более, такой - вошедший в фазу медленного увядания. Но не надвигающейся же старости боится детектив Джон Кеннекс?
Если бы Дориана спросили (как жаль, что его никто не спрашивал), он бы подтвердил, что его человек еще ого-го во всех смыслах и даже выдал бы графический результат био-сканирования (за исключением некоторых определенных частей тела полицейского - Джон еще долго переживал по поводу сканирования его... кхм... - отчего так, андроид искренне не понимал, находя, что таким здоровьем стоит только гордиться). Однако, судя по всему, никого, даже самого Кеннекса, не беспокоил его возраст и состояние здоровья.
Дориан подумал, что первичный вывод относительно нервозности детектива мог быть неверным, потому что треволнения подобного рода приписывают чаще женщинам.
Значит, стоило продолжить логическую цепочку и найти самый правдоподобный вариант.
За все это время Джон не особо изменился. Вернее, не изменился совсем. Все так же задирал Полли, все так же нарезал круги вокруг Валери, наблюдая за ней издалека, все так же был одинок. Радовало Дориана одно - детектив окончательно перестал видеть в нем только машину. Это, одновременно, и пугало андроида, и он пока еще не очень понимал почему - ведь раньше он и мечтал не мог, что кто-то отнесется к нему серьезнее, чем к навороченному тостеру. Андроид намного больше, чем раньше, боялся отключения, а самый большой страх вызывала мысль о том, что когда его наконец спишут, Джон забудет про своего синтетического напарника. ДРН старался не думать об этом - по крайней мере, когда не думаешь, тогда и не страшно, и уж точно не собирался думать об этом сегодня. Без того есть о чем пораскинуть микросхемами.
Может быть, Джон опасался того, что никто не вспомнит о его дне рождения? Дориан бросил быстрый взгляд на мрачного напарника. Опять неверно. У детектива Кеннекса было мало друзей. Вернее, их не было совсем, и не похоже, что тот очень от этого страдал - слишком уж закостенел в своей мрачной отрешенности, как яйцо в скорлупе. (Куриное, несканированное!) И не видно, что там внутри - цыпленок или уже болтанка. Так что - нет. Он, скорее, боялся того, что коллеги устроят ему что-то вроде вечеринки-сюрприз.
Дориан опять бросил на Джона быстрый взгляд и не сдержал улыбки - похоже, попал в яблочко. Андроид достаточно изучил своего напарника, чтобы с уверенностью утверждать, что Джону, скорее всего, будет не по себе в подобной ситуации, хотя вечеринка была бы неплохой идеей.
Под кожей андроида усиленно забегали голубоватые всполохи, но так же быстро исчезли, а Дориан сцепил руки в замок на своих коленях, словно удерживая себя от какого-то действия. Он решил не напоминать коллегам напарника про день рождения, не вмешиваться так радикально в жизнь Джона, ведь как бы там ни было, ему все же не стоило зазнаваться - не машине лезть в человеческие отношения. К тому же, ДРН верил в них - в Сандру и Валери, Руди и даже в выскочку Полли с его тупейшим МХ-ом (он их такие специально выбирает или они тупеют рядом с ним?), андроид знал, что как бы ни упирался Джон, как бы не прятался в свою скорлупу, они не оставят детектива в полном одиночестве.
Однако, день обещал быть загруженным - Дориан еще по дороге получил текущую информацию из Управления и по всему выходило, что именно сегодня никому не будет дела до дня рождения детектива.
Лицо андроида сделалось грустным - видимо, вечеринки-сюрприза Джону ждать и в самом деле не стоит. Но когда Дориан оставался в стороне, когда дело касалось человека, которого ДРН втайне уже давно считал своим самым лучшим другом?
Задача перед Дорианом встала почти что неразрешимая. Что он, в сущности, умел? Задерживать преступников, чинить спутники? Андроид передернул плечами, имитируя нервный зуд от мурашек - как хорошо, что его вернули в полицию. В своей области Дориан был безупречен, но ничего не знал о том, как устроить сюрприз человеку. Он бы мог, конечно же, подарить Джону еще одну ногу, но Кеннекс-то не сороконожка, зачем ему столько ног? И (Дориан уже вовсю сканировал сеть, отчего светился, как елка на Рождество) судя по всему, все время дарить одно и то же - дурной тон. Ну что тут поделаешь, придется усиленно искать и думать.
Пока Джон был занят, Дориан оказался предоставлен самому себе и даже почти не слонялся по Управлению, вызывая к своей персоне негаснущий интерес. Андроид перелопачивал тонны сетевого мусора, выискивая идеальный вариант сюрприза для своего напарника.
И он нашел! Идеальный, подтвержденный специалистами (пусть и сетевыми!), результат,  который должен был стать самым лучшим опытом для Джона в этом году. Оставалось только воплотить его в жизнь.
Дориан забрался в самое тихое место в Управлении, где его никто бы не потревожил и занялся важным делом - он искал и нашел адрес,  а так же номер одного очень милого заведения.
Ответили на том конце очень быстро и ДРН зачел им это в плюс:
- Детское кафе "У веселого клоуна". Чем можем быть полезны?
Дориан заговорил и администратор кафе услышала мягкий, слегка дребезжащий голос старушки:
- Да, можете. Я хочу заказать праздничную программу на сегодня. Да. Для мальчика. Это возможно?
Голос девушки-администратора лучился энтузиазмом:
- Конечно, сегодня у нас нет заказов, так что вполне можем предоставить Вам наш зал для торжеств, но, к сожалению, мы не успеем подготовить оригинальный торт к назначенному времени. Удовлетворитесь ли Вы стандартным, с надписью и свечами?
- Конечно, милочка, - голос старушки был медовым и перед внутренним взором собеседницы вырисовывалась милая бабушка, с мелко завитыми седыми, а может быть даже по-старомодному подсиненными, кудряшками, решившая порадовать любимого внучка.
- Могу я узнать имя и возраст мальчика? - девушка помимо воли прониклась симпатией к старушке - уж в чем-чем, в человеческой психологии (в теории, как минимум) Дориан был подкован.
- Да, милочка, - андроид улыбался, - Мальчика зовут Джон. Вставьте в торт 42 свечи, пожалуйста.
- Простите? - администратор утратила дар речи на добрых полминуты, - Я правильно Вас поняла: мальчика зовут Джон и ему исполняется... с-сорок два года? Н-но... у нас детское кафе...
- Дорогая, я в курсе, что у вас детское кафе! - голос старушки задрожал от гнева и слез, - Но моему мальчику так нужно что-то доброе и веселое. Вспомнить детство, праздники, клоунов. У него такая тяжелая работа!
Чтобы у девушки не осталось сомнений, в ход пошла тяжелая артиллерия:
- Все будет оплачено вперед и с хорошими чаевыми, дорогая. Будут только именинник и... его лучший друг.
Дориану, как собственности города, денег не полагалось, но зря Джон думал, что андроид не заметил какой пароль тот набирал, когда вносил пожертвования для нуждающихся детей. За пару секунд Кеннекс лишился пары тысяч - но сюрприз того стоил и Дориан был в этом более чем уверен.
- Транзакция подтверждена, - проворковала в трубку девушка-администратор, - Для Вас забронирован отдельный зал на четыре часа, вплоть до закрытия кафе. Приятного отдыха.
Дориан разорвал связь и довольно кивнул - Джон будет доволен, в этом андроид ни капли не сомневался. Еще бы - как гласила реклама кафе, там ребятню ждал самый веселый клоун в мире!

Глядя на своего детектива Дориан не мог перестать улыбаться с видом "that's my boy": смесь гордости, радости и умиления, это заставляло лицо андроида светиться не только в прямом смысле. Создатель DRN был гением в любом смысле, потому что эмоции удались на славу. А вот его человек привычно ворчал.
Людям всегда казалось, да и будет всегда казаться, что если ты не смотришь в бумажку или любым доступным способом не показываешь окружающим, насколько занят, то тебя обязательно в итоге сочтут бездельником и значимость твоя в социуме значительно понизится. Но Дориан и так был в самом низу, где-то между пылесосом и кофеваркой, и амбициями, совсем по-детски, не обладал, умея извлекать заряд позитива из всего, что происходило вокруг него. Каждая минута существования андроида была для него праздником и подарком. Дориану очень хотелось, чтобы детектив понял и почувствовал это, как говорится, на своей шкуре.
Дориан не был глупым андроидом и прекрасно понимал, что Джон безмерно к нему лоялен. Объяснялось ли это тем, насколько машина была похожа на человека или чем-то другим, более личным (втайне андроид надеялся, что так и есть, хотя стоило хоть немного попытаться вызвать человека на откровенность, как тот сразу же упирался и всеми силами старался показать, что все как раз не так; однако чем больше Джон старался, тем очевиднее для Дориана становилось то, что его надежды не беспочвенны).
Детектив был так же мрачен, как и в любой другой день года, что впрочем, не означало того, что он так сильно ненавидит мир и все, что в нем, обуянный глубокой мизантропией. А вот Дориан уже вовсю предвкушал Событие года. Конечно, он изрядно рисковал своей электронной начинкой, влезая к детективу в кошелек и прекрасно это понимал. Вообще-то, Джон, если бы захотел, давно распотрошил бы его, тем более, что поводов Дориан давал предостаточно. От пальцев в кофе и до кражи собрата из городского госпиталя. Он и не собирался испытывать терпение детектива до предела и, тем более, никогда не сделал бы чего-то жестокого, задевающего внутренние, едва покрывшиеся подживающей корочкой, душевные раны человека. День рождения не был тем случаем или скользко-неоднозначной ситуацией, даже учитывая наглую кражу финансов Кеннекса.
Андроид не просто так шлялся по управлению весь день, привлекая лишнее внимание к своей синтетической персоне. Дориан думал и делал. Что делал, до конца станет понятно позже, а вот думал он в основном о том, почему для людей имеют значение вещи, вроде отмечания праздников, обязательно с соблюдением каких-то традиций, правил и ритуалов. В данном случае машинная логика пасовала с самого начала, потому что логики во всем этом попросту не было. Человек мог прекрасно прожить еще один год даже если ему не споют "С днем рожденья тебя!", не подергают за уши и даже если он не загадает заветное желание под задувание определенного количества свечей на торте. И почему свечей-то? Это, как минимум, пожароопасно. Четких ответов на эти вопросы не было нигде и ни у кого, и тогда Дориан решил, что дело не в порядке выполняемых действий, не в сценарии проведения этих мероприятий, не в физической стороне событий. Все одновременно намного сложнее, но и проще - таким образом человеку дают понять, что его существование важно, что оно имеет смысл, приносит радость тем, кто рядом с ним, что он любим и не одинок.
Что касательно самого Дориана, то он был согласен с этим выводом на сто и еще один процент - рождение Джона Кеннекса имело огромный смысл для Города. Он был отличным детективам и спас жизни множеству людей, жертвуя собой, отдавая свою жизнь до последней капли ради того, чтобы жили другие, пусть они даже никогда не узнают, кому обязаны тем, что дышат. И андроид был уверен, что для многих людей Джон важен и это означало, что Дориан, как самый важный напарник детектива, не захочет остаться в стороне. Хотя бы потому, что хотел сказать своему человеку о том, до чего додумался. И ситуация этому очень способствовала.
Детектив, судя по всему, о коварных планах андроида еще не подозревал, что немного нарушало планы андроида. Но Дориан не был бы собой, если бы имел только один вариант вероятного развития событий. Пока Джон говорил, а андроид улыбался, он так же делал еще одно дело - набирал номер коммуникатора Кеннекса, чтобы понять, притворяется человек или действительно пропустил сообщение о снятии денег и подтверждение бронирования зала для торжеств в детском кафе.
Коммуникатор человека не подавал признаков жизнедеятельности, а значит, вероятнее всего, Джон его забыл на своем рабочем месте. Дориан улыбнулся шире - это было на руку андроиду. Он не сомневался в том, что гаджет стоит забрать. Не дело оставлять человека без связи, но и отдавать его сразу никто никому не собирался. Да здравствует сюрприз на всю катушку!
- Иди к машине, у меня осталось маленькое дельце.
Андроид продолжал улыбаться так, словно его закоротило в таком состоянии, ну а что поделать, если тебя распирает от перспективы устроить самый настоящий сюрприз напарнику!
Путь до рабочего стола Кеннекса был недлинным - Джону добираться было дольше, но за это время Дориан успел удаленно ввести в навигатор маршрут до кафе (еще одно вмешательство в человеческую жизнь, кто там за это отвечает - дайте Кеннексу терпения!) и вот, наконец! Едва слышное дребезжание коммуникатора указало андроиду, где покоится верный спутник человека, погребенный под горой скопившихся в ящике упаковок от пончиков.
Дориан мог представить, что ящик пропах ванильно-сахарной глазурью от любимого лакомства детектива. Даже "ощутить" этот запах путем проведения химического анализа, а все остальное довершило бы воображение, которым создатель щедро наградил андроида. Он находил эту любовь к сладкому очень трогательной для сурового детектива, хотя возможно, все дело было в количестве сахара, но кому какое дело до логики, если чувствовать и воображать так здорово!
Мусор отправился в корзину для бумаг, коммуникатор - в карман куртки Дориана, а несколько действительно важных документов вернулись на стол, чтобы  попасть пред светлы очи детектива первым делом, как тот явится на службу.
Теперь время мелочей закончилось - впереди был сюрприз и Дориану не терпелось увидеть выражение лица человека, когда все раскроется.
Андроид поспешил к машине, чтобы не заставлять Джона ждать. В таких делах важное не давать времени на размышления, а думал и анализировал Кеннекс, как для человека, достаточно быстро, поэтому и спешил Дориан, и тактику выбрал самую простую, рассчитанную на то, что человек заметит неуклюжее коварство робота и, клюнув на удочку, решит разобраться, в чем, собственно дело.
Плюхнувшись на свое законное место рядом с водителем (андроид не переставал лелеять надежду на то, что Джон однажды все же позволит ему порулить), Дориан провозгласил:
- Срочно необходимо заехать в одно место! Маршрут уже в навигаторе.
И лицо как можно серьезнее при этом.

Дориан прекрасно усвоил одну простую вещь: как бы он ни старался, но Джон всегда будет что-то подозревать. Потому что дело, с некоторых пор, было не в синтетической сути андроида - эту проблему они вместе преодолели. Ну, почти. Просто Кеннекс был такой сам по себе, что, с одной стороны неплохо - коп не должен быть доверчивым, как новорожденный котенок. А с другой стороны - к этому нужно просто привыкнуть, чтобы получить шанс замечать другие, менее заметные, но более важные вещи. К примеру: Джон никогда не разменивается по мелочам. Ну, если можно считать мелочью отрезанное синтетическое ухо. Был бы Дориан чуть более чувствителен, он бы не вылазил из депрессии по каждому подобному поводу, но он понимал, что для напарника -почти человек, что значит и отношение к нему будет всегда лишь приближенным к человеческому. У Дориана были мысли по этому поводу, но держал их андроид при себе, вполне удовлетворенный тем положением, в котором оказался - одиночество на околоземной орбите было бы более мучительным, даже для него. Как бы человечество не относились к андроидам, они все - Дориан мог сказать это с уверенностью - любили своих людей из всех своих синтетических сил не только потому, что их для этого создали. А если отбросить поверхностное, то Джон всегда, это касалось пока что капитальных заварушек, первым делом старался убедиться в том, что его напарник цел. А тот случай, когда Кеннекс запретил ему что-то делать до тех пор, пока андроиду не поставят на место нагрудную броню, грел процессоры синтетика до сих пор.
Джон все так же был против того, чтобы Дориан хотя бы разок сел за руль, поэтому развлекать себя в дороге приходилось уж как получится. Синтетик ловил радиостанции, которые крутили классику, подпевал хитам столетней давности и рассматривал все, мимо чего они проезжали. Судя по тому, что Джон уже никак не реагировал на вокальные упражнения напарника, Дориан мог сказать с уверенностью, что тот стал спокойнее и терпимее реагировать на то, что происходит вокруг. Не то, чтобы андроид делал такие вещи нарочно - ему просто нравилось слушать музыку и иногда  подпевать, но любое действие можно рассматривать под многими углами и даже концерты для синтетиков по заявкам могли иметь некоторый терапевтический эффект и, вроде как, даже успешный.
Дориан верил, что человеку под силу преодолеть все и потому старался поддерживать напарника как мог и как понимал это. Для андроида это было задачей куда более важной, чем даже служба в полиции, хотя одно не мешало другому, наоборот - было взаимосвязано и не существовало одно без другого.
Наконец, они доехали до места назначения. Дориан никогда не был и не выглядел таким довольным. Казалось, что день рождения у него, а не у Кеннекса.
- После службы я слушаю разглагольствования Руди о женщинах и... О женщинах, в основном. Это если он не занят чем-то другим или не пытается вскрыть мне черепную коробку.
Синтетик сымитировал потягивание уставшего человека и даже вздохнул - если бы не неестественный цвет глаз и форменная одежда, которую никто и никогда не догадался сменить на что-либо еще - отличить машину от обычного человека было бы невозможно.
Кафе Дориану понравилось - оно было настолько милым, насколько должно было быть.
- Обещаю, никаких детей и кошек.
Внутренние часы подсказывали, что они прибыли точно к назначенному времени, а значит, их уже ждут. Синтетик предвкушал - насколько вообще машины могут что-то предвкушать - реакцию Джона, и тут дверь кафе распахнулась так широко, что чуть не врезалась в стену. Из помещения, откуда доносилась легкая веселая музыка, приемлемая для маленьких посетителей, выкатился кто-то яркий, рыжий, шумный и тут же завопил:
- Иииии где же наш именинник?! Гдееее наш мальчик Джонни?
Это был именно он, самый веселый клоун в мире - Патути; он пронзительно дудунул в свой ярко-красный рожок и исполнил маленький забавный танец, одновременно взглядом пытаясь отыскать мальчика Джона, чтобы продолжить свое шоу.

Дориан сиял, а еще цвёл и колосился, если такое определение хоть как-то можно применить к синтетикам. И выглядел он действительно довольным собой - план претворялся в жизнь как нельзя лучше.
А рыжий клоун в это время давился дудкой, сипел ею что-то подозрительно похожее на ругательства, после чего отступил с пути пышущего гневом детектива, так что тот сразу попал чуть ли не в объятия миловидной распорядительницы, облаченной в весьма тесный костюмчик, буквально обливающий дешевой казенной тканью точеную фигуру девушки. Она очень старалась удержать на лице маску профессионального радушия хорошей хозяйки, однако округлившиеся глаза, медленно но верно уползающие куда-то под кокетливо повязанную цветастую шаль, определенно слегка портили картину.
Молли - как значилось на ее бейджике - была в тот момент до неприличия похожа на добропорядочную протестантскую жену, которая, дружелюбно распахнув дверь, увидела на пороге не долгожданного приходского пастора, а мерзкого изврата, с особым наслаждением покачивающего своим хотдогом перед окаменевшей от такого безобразия жертвой.
- Д-добро пожаловать в с-самое веселое... кафе, дорогие... ребята! - последние слова Молли прошептала так растерянно, словно собиралась разрыдаться от всеобщей мировой несправедливости, - Ваш уютный зал... украшен и... ждет...
Она сделала движение, собираясь украсить взъерошенное темечко именинника сияющей короной из фольги, картона и пластиковых драгоценностей, но поймала предостерегающий взгляд детектива и шустро отшатнулась, не мешая мальчику ломиться в уютную пустоту арендованного помещения.
- Он симпатяга, правда? - Дориан вежливо отобрал у распорядительницы корону, - Застенчив, любит детей и котиков, а еще у него синтетическая нога.
Андроид немного прошел вперед, следом за напарником, но быстро вернулся:
- У Джонни есть профиль на сайте знакомств.
Синтетик подмигнул так многозначительно, что окончательно растерявшаяся Молли пискнула, покраснела и рванула куда-то в подсобки, бормоча что-то про пиццу и выбор соков.
Дориан кивнул сам себе - все складывалось просто за-ме-ча-тель-но - и вошел в ярко украшенный зал, а следом за ним подтянулся Патути.
- Мужики, - просипел ошарашенный происходящим не меньше Молли мировой весельчак, - Я не понимаю, в чем прикол, но это моя работа. Я так работаю, понимаете - провожу детские праздники.
Тон клоуна был такой, словно он объяснял прописные истины воспитанникам интерната для слаборазвитых.
- Если я не буду работать - меня уволят, так что извиняйте, если что не так.
- Все отлично, мы уважаем и ценим ваш труд, - Дориан был сама любезность и дружелюбие, - Продолжайте.
Патути поправил съехавший парик и осторожно покосился на мрачного детектива, неуютно устроившегося в кресле, имитирующем королевским трон, слишком маленький для крупного взрослого мужчины.
Дориан воссиял еще сильнее - мальчик Джонни принял условия игры, а значит, ему все нравится, точно!
Он осторожно пристроил на макушку напарника картонную корону и, приободряя, кивнул в сторону клоуна:
- Продолжайте, продолжайте.
Клоун откашлялся, оценил расстояние между собой и мальчиком, отошел еще немного в сторону и поднес к губам свою свистульку, потом передумал и откашлялся еще раз:
- Привет, ребятишки, мальчишки и... эм... мальчишки! - улыбка прорезала лицо Дориана от уха до уха, по щеке метнулись голубые огоньки, - Начинаем представленье, всем на удивленье!
Патути начал входить в раж, голос его постепенно повышался до противных визгливых нот, а движения становились менее скованными.
- Фокусы, смешилки, игры и угощенья!
Клоун размахивал широкими рукавами яркой рубахи и подпрыгивал, смешно подбрасывая вверх ноги, обутые в огромные потертые башмаки.
- А также танцы, бассейн, полный мячиков и прочие развлеченья!
Произнося эту стандартную фразу, Патути указывал на предполагаемые места увеселения злобного сорокадвухлетнего мальчика с таким видом, словно делился с посетителями национальными сокровищами, не меньше.
Бассейн с мячами заинтересовал Дориана - выглядело интересно, а особенно интересным был толстый мальчик, стоящий посреди этого самого бассейна, ревущий белугой, одновременно блюющий себе на футболку и прямиком в бассейн.
Вокруг всего этого праздника жизни метались служащие кафе с  салфетками, ведрами, тряпками и швабрами, а синтетик радовался - он даже представить себе не мог, что здесь настолько здорово, что маленькие люди ощущают такую огромную переполненность от эмоций. Замечательное место.
Заметив заинтересованность синтетика Патути тоже обратил внимание на сцену в бассейне и резвым зайчиком скакнул вперед и сразу в сторону, перекрывая синтетику и имениннику вид на самое интересное, после чего не нашел ничего более разумного, кроме как отвлечь "детишек" первым веселым конкурсом:
- У клоуна Патути есть множество вкусностей для веселой компании, но чтобы их заработать, каждый должен прочитать мне забавный стишок. Ну, кто первый?

Дориан отнёсся к желанию именинника со свей серьёзностью - ещё бы: к сожаленью, день рожденья только раз в году - такие дела. А значит, необходимо, чтобы день этот запомнился ещё, как минимум, на год - об этом синтетик не уставал повторять себе всё время. И он постарался. А именно: поначалу завис форменным образом. Индикаторы под кожей, и даже глаза, яростно сигналили о напряженной работе андроида уже не спокойным голубым, а предупреждающе-желтым.
Все присутствующие наблюдали за "дискофейсом" со смесью любопытства и лёгкого напряжения. Молли умоляла, почти что шепотом:
- Пожалуйста, только тут же дети...
Словно бы Дориан собирался не стих читать, а орать скабрезные частушки. Но синтетик был ответственным полицейским инвентарём и у него стоял фильтр на NSFW-слова. Так-то.
Минуты через три дискотека подошла к концу, взор андроида прояснился и он, слегка запнувшись, произнёс:
- Стих!
И уже чуть бодрее:
- Про пингвина!
Чуть-чуть подумал и добавил:
- И немного про необходимость предполетного инструктажа.
Дориан осмотрел публику, которая напряглась чуть больше, явно не понимая, чего именно можно ожидать от такого сочетания, и начал:
- Над седой равниной моря
Гордо реет жирный пингвин.
Он и сам уже не помнит,
Как он смог с земли подняться.
Он парит вторые сутки
Над равниной океана,
Потому что сам не знает,
Как сажать себя на плоскость.
Раз пятнадцать он пытался,
Но скользил по грунту брюхом;
Матерясь, взлетал обратно.
Мимо чайки пролетали
И кричали что-то громко,
Но не понял глупый пингвин
Ничего из этих криков...
Он летал, стонал и плакал,
Слезы речкой лились в море.
Но потом дыхалка села,
И разбился жирный пингвин.

... и наступила тишина.
Работники кафе явно не знали, как на такое реагировать, а Джон, похоже дремал, по крайней мере, он опустил лицо и спрятал его за ладонями.
Дориан немного разочаровался - он надеялся, что именинник оценит сие весёлое сетевое творчество, однако видимо чувство юмора у них всё-таки было слишком разным. Ничего, лично он наверстает это упущение к следующему дню рождения Джона и уже тогда точно порадует всех хорошими шутками. И даже собственного сочинения!

Толстого мальчика уже вытащили из бассейна не менее внушительные родители, но теперь он ревел еще громче, по причине того, что схлопотал подзатыльник от мамаши. А рука у дамочки в обхвате была примерно такой же, как талия Молли.
Этого апокалиптического рёва испугалась ещё пара детишек. так что в смежном с праздничным зале стоял коллективный древнегреческий плач, который пытались унять всем скопом - работники кафе и родители.
Но, главное, бассейн теперь свободен и можно было, как выразился Джон "отправиться" туда!
Патути метнулся ко входу, явно кого-то поджидая, и подступы к горке в бассейн оказались никем не прикрыты. Туда Дориан и двинулся, нимало не сомневаясь в своих действиях.
Неожиданно путь ему преградила малышка Молли, она даже руки раскинула в стороны, чтобы до синтетика быстрее дошло - туда нельзя. Что девушка и подтвердила гостям, частя и запинаясь:
- Нельзя, нельзя! Бассейн закрыт!
Она трагически вцепилась в свой пышный передничек и сообщила, обращаясь почему-то исключительно к Джону, который, к счастью, проснулся:
- Понимаете, мы такое не афишируем, но инциденты случаются. Дети переедают, их тошнит, иногда они не успевают в туалет, по... ни по какому... И нам приходится мыть, а также дезинфицировать там всё - каждый мячик, так что... Вот.
Она густо покраснела и взгляд её, направленный на Джона, стал заискивающим:
- К тому же, ваш синтетик... ну... Он несколько крупнее стандартного ребёнка, так что... - последние слова она произнесла шёпотом заговорщика:
- Он может застрять в трубе.
Дориан слушал девушку очень внимательно, но в конце не выдержал, захохотал, потому что представил себе эту эпическую картину: ревущие хором дети, застрявший в горке синтетик - такой финал дня запомнился бы не только Джону.
Отсмеявшись, андроид официальным тоном заявил:
- Я не хочу пахнуть блевотиной ваших маленьких клиентов, и застрять в горке тоже - не очень. У вас есть развлечения для клиентов покрупнее этого мальчика?
Он кивнул в торону замурзанного пухлячка, размазывавшего по алым от натужного плача щекам слёзы вперемешку с остатками несчищенной с него блевоты.
Молли окончательно растерялась, не зная, что именно можно предложить таким "крупным" гостям - разве что раскраску - однако положение спас Патути:
- А во-о-о-т и пицца!
В зал вправду внесли огромнейшую горячую пиццу, которой хватило бы и на десяток прожорливых личинок человека. Царскую пиццу водрузили в центр стола, рядом пристроились три литровых запотевших кувшина с апельсиновым соком. Принесли салфетки и одноразовую посуду.
Молли снова, воспользовавшись моментом, ускользнула решать какие-то неотложные дела, а Патути зачастил:
- Кушайте, ребята - мальчишки и девчата. Ешьте, не стесняйтесь, да сил набирайтесь! Впереди ещё больше забав и главное - огромный именинный торт!
Клоун взмахнул руками, опасливо покосился на детектива и едва слышно пробормотал:
- Я пока выйду, покурю. Жаль, на работе нельзя бухать...

И... Дориан всё-таки отправился в бассейн.
Во-первых, он был создан для того, чтобы выполнять приказы, а во-вторых, у него возникла одна идейка, хотя это скорее была мысль, которая требовала развития.
Так что Дориан вовсе не купался ярких пластиковых мячиках, а проводил ряд анализов, результаты которых заставляли синтетика всё больше мрачнеть, теряя шутливый задор.
Так что, когда его извлекли из бассейна, он молчал, на лице его больше не сияла улыбка счастливого почти-человека. Зато видна была напряженная работа узлов - сейчас Дориан как никогда стал похож на машину.
Он узнал кое-что такое, что позволило ему аккуратно взять Молли за предплечье и, с видом мрачного заговорщика, готовящего взорвать короля, сообщить девушке:
- Если вы не будете поводить дезинфекцию более тщательно, то скоро маленькие посетители будут уносить из вашего кафе не только положительные эмоции, но и кишечный грипп. А может, что и того похуже. Я не имею права использовать данные, полученные в ходе проведённых анализов, против вас, а потому просто и искренне, как доброжелатель, прошу прислушаться к тому, что я сказал.

Красная, в тон своей косынке, Молли, снова куда-то умчалась, и синтетик мог поклясться, что видел стоящие в её глазах слёзы. Вероятно, девушка сейчас думала о том, что работать с детьми намного легче и теперь она никогда не будет жаловаться.
Дориан изобразил вздох - он не хотел расстраивать милую девушку, но промолчать о таких серьезных вещах он не мог тоже.
Внезапно синтетик почувствовал, что его кто-то куда-то тащит за рукав куртки. Сопротивляться Дориан не стал - ну, во-первых, это был Джон, а во-вторых - Джон. Так что, андроид послушно, как на поводке, проследовал за своим напарником и аккуратно устроился на стульчике, чтобы понаблюдать, как Кеннекс агрессивно уничтожает пиццу.
Но Джон не стал пользоваться древним как мир правилом: "когда я ем, я глух и нем" и умудрялся задавать напарнику вопросы, не забывая отдавать должное еде, которая, судя по всему, ему нравилась.
Дориану хотелось бы узнать, каково оно - удовольствие от еды. Но, увы, ему было не дано. Зато синтетик мог умиляться здоровому аппетиту напарника и обдумывать ответы на его вопросы.
- Не стоило? Наоборот!
Улыбка энтузиаста-исследователя снова вернулась на лицо синтетика.
- Вы, люди, помните только то, что выбивается из канвы вашего уютного бытия. Если кого-то из вас спросить, что он делал час назад, то он, скорее всего, не вспомнит, только потому, что это действие было обычным... обыденным. Вам нет нужны помнить что-то подобное. Однако любая идиотская мелочь, которая покажется хоть немного иной, остаётся в вашей памяти на годы разве это не удивительно?!

Дориан наблюдал, как хмурится Джон, то ли сосредоточенно размышляя над сказанным, то ли пытаясь казаться суровым - это трогало синтетическую душу машины и одновременно заставляло восхищаться. Людьми - в общем и Кеннексом - в частности. Дориан не пожелал бы себе судьбы лучше, чем рядом с этим человеком. Который, в общем-то относился к напарнику лишь чуть лучше, чем к своей машинке для бритья.
Дориана это не огорчало. Кеннекс это Кеннекс, а он - машина. Машина, которая слишком много себе позволяет и ничуть об этом не жалеет.

Вернулся Патути.
От него несло куревом, а еще он приволок откуда-то упаковку баночного пива. Молоденькая официантка, которая тащилась следом и ныла что-то на тему того, что "это нельзя, это не то кафе", была отправлена клоуном на исследование признаков половой активности директора. И она, обиженно сопя, действительно удалилась. Но не туда, куда была послана, а обслуживать нормальных посетителей.
Посетители эти, к слову, почти не обращали внимания на то, что творится в зале для торжеств - не дебоширят, не прижимаются к стеклу голыми задами - значит, всё в порядке.
- Я уверен, что ты еще лет сто будешь вспоминать, как пил пиво с клоуном в детском кафе, - Дориан не стал возражать против этой вольности - пиво так пиво. Главное, чтобы эти двое не бегали потом в подворотню, чтобы там подражать фонтану.

В общем-то, Дориан мог завершить свою маленькую речь на этой оптимистичной ноте, тем более, что был в какой-то мере прав - этот вечер Джон запомнит надолго, но синтетик подался вперёд и заговорщически накрыл свободную от пиццы руку напарника своей:
- А если серьёзно, я просто подумал, что это будет весело, вот и всё. Развлекайся - зачем искать в этом какой-то глубокий смысл?

Он ободряюще похлопал Джона по кисти и встал, опасаясь, что хлипкий стульчик его не выдержит - синтетик и без того сидел буквально почти на корточках, опасаясь за неприспособленную мебель, за которую, в случае чего, пришлось бы заплатить Кеннексу.

Явилась Молли, притащила крайоны и чистую бумагу, так что Дориан удалился за отдельный небольшой столик, где принялся рисовать шаржи на именинника, мерзко при этом посмеиваясь.

Дориан довольно быстро закончил художествовать - в его программу не было заложено создание шедевров, но ухватить типичные черты детектива Кеннекса и, преувеличив их, перенести на бумагу - это он мог. Так что, десятью минутами позже, низенький столик был покрыт набросками, как скатертью: вот детектив ласково обнимает свою синтетическую ногу, а нога тепло обнимает детектива в ответ. А вот здесь детектив едет в открытой машине навстречу ласковому ветру, где-то совсем рядом на берег набегают схематические волны, а галочки-чайки бороздят небеса, пролетая недалеко от солнышка с жестким войлоком мелких кудрей и задорной улыбкой. Рядом с Кеннексом восседает пончиковый автомат, наделённый всеми чертами, присущими сексапильной красотке: томные глаза, пухлые губы, характерные выпуклости...
И если вы думаете, что это всё, то вы ошибаетесь - воображением синтетик обладал обширным, хвала создателю. А машинное чувство юмора вообще недооценённая вещь!
Дориан старательно делал вид, что не понимает, зачем Кеннексу нужно было присоединяться к рисовальному марафону в то время, как ощутившие вкус праздника сотрудники кафе пировали за его счёт, кто пиццей - в основном клоун, а кто скромненько хряпал сливочный тортик, бросая длинные взгляды в сторону виновника торжества - это были, конечно же, девушки. Видимо, разглядели что-то особенное, по-своему привлекательное, под этой-то злой коркой, которой детектив был покрыт, словно бронёй.
Вообще-то, Дориан и не понимал. У него самого была цель - маленькие анимированные зверюшки, которые здесь предлагались детишкам в подарок за рисунок. Тут же, в комнате, одна из стен полностью была занята детскими художествами. Рисовали в основном одно и то же - маму, папу, себя, свою собаку, кошку, хомячка, друга, проще говоря всё то, что можно было назвать простым, но важным словом семья.
У синтетика семьи не было. Он даже не принадлежал кому-то конкретному. "Собственность муниципалитета". Ни больше, ни меньше. Нужно - будет чинить технику в больнице, школе, библиотеке. Понадобился в полиции - получите, распишитесь. А не нужно - будет пылиться до скончания веков, как и любая ненужная вещь. Кто в таких условиях вообще говорит о семье?
Раньше Дориану нравилось думать, что доктор Вон - его создатель, его отец и есть семья. Однако, как это не прискорбно, даже синтетики заблуждаются, поддавшись собственным иллюзиям.
МХ-ы уж точно не были семьёй для Дориана, с тем же успехом андроид мог зачислить в братья и сёстры полотёры и стиральные машины.
Сотрудники полицейского управления? Руди? Джон Кеннекс? Никто из людей - Дориан вынужден был с печалью признать очевидное - никогда не назовёт муниципальную собственность членом своей семьи.
Хотя очень хотелось... Хотелось бы поверить, что для кого-то он, странный дурной синтетик, мог стать кем-то... кем-то вроде того же хомячка. Мечтать ведь можно. Можно, да?
И Дориан мечтал. Тихо, для себя. Потому, что ему это было нужно. Пусть для людей он не был равным, но они ведь понятия не имели, что Дориан не просто машина, он что-то большее, он почти человек. Он живой. Он настоящий. Он умеет любить, а не только исполнять приказы и следовать заложенным в него протоколам.
И любовь не обязательно показывать, она и есть возможность заботиться о ком-то важном. Так, как умеешь, как это понимаешь.
Синтетик осмотрел стену, сплошь покрытую детскими кривульками, на которых мама была похожа на пирамидку, украшенную мочалом, папа - обычно длинный корявый прямоугольник с дополнениями в виде круга и палочек-конечностей, с которыми он похож то ли на пришельца, то ли на вставшего на попа таракана, но всё равно красавец. А если ты ещё умеешь в буквы, то можно даже подписать, где кто, так что никто не ошибётся: вот это не аллигатор, а кошка, а это не какашка с ножками, а хомячок убежал...
Дориан даже не задумывался, почему рисует именно Джона. Хотя, кто из тех, кто пыхтел за этим столиком над очередным шэдевром, задумывался над тем, почему именно мама, именно папа или даже вредный старший брат? Почему не первый президент или, к примеру, Майкл Джексон?
Да тут и думать особенно не о чем. Просто синтетик уже признал в детективе друга, семью, его всё, причину, по которой он  может существовать.

Развесёлому стаффу кафешки уже было хорошо и задорно. Патути, как самый набравшийся, выдвину предложение закрываться и продолжить гудеть, но уже со стриптизёршами и крепкими коктейлями. Вполне себе трезвые девушки сопротивлялись и поколачивали клоуна надувным, противно пищащим молотком. Джон старательно закрашивал что интенсивным фиолетовым, Дориан не стал лезть детективу под руку и принялся выбирать самый красивый из своих рисунков.
Вообще-то, они все были (по мнению Дориана) чудо, как хороши, так что выбрать лучший стоило труда. Наконец, один, изображающий яростного детектива, стреляющего из котика, как из автомата, по Полли и его тупому синтетику, занял почётное место среди тараканов, аллигаторов и какашек на ножках.
Условие было выполнено и андроид решил, что теперь имеет право выбрать себе приз по вкусу. Но выбор игрушек оказался до обидного маленьким. В коробке с сюрпризами, из которой Патути, по идее, должен был наугад вытащить подарок юному художнику, оказалась только бурая корова с белым пятном на морде, такой же бурый медведь, умеющий грозно вставать на задние лапы, какой-то пёс, задорно скакавший вокруг медведя, обезьяна, видимо бракованная, и... небольшой оранжевый лев, так по-настоящему, по-кошачьи, а значит, исключительно царственно, возлежавший по центру коробки, что Дориан, даже не задумываясь, потянулся к нему. Игрушечный царь зверей широко зевнул, демонстрируя розовую пасть и соизволил перебраться на ладонь синтетика.
Дориан разулыбался - ему нравилась эта игрушка. Со своей добычей синтетик вернулся к столу, и только для того, чтобы едва не сгореть в тот же момент.
Андроид замер, глядя на листок в руках детектива. Не просто замер - натурально завис, всеми электронными цепями и индикаторами в глазах сигнализируя о том, что система охренеть как перегружена.
Минуты две синтетик демонстрировал всем желающим свои навыки в светомузыке, Патути даже начал икать и отрыгивать какой-то легкомысленный бит в такт.
Наконец Дориан отмер и аккуратно всучил напарнику льва, явно недовольного тем, что ему не дают поспать как следует.
- Это... Это я? Это... мне?
Синтетик не верил своему счастью. У кого сегодня день рождения, напомните, пожалуйста? Очень бережно андроид взял пальцами бумажный лист так, словно тот мог раскрошиться, и уставился на своё изображение.
Дориан никогда не испытывал столько эмоций сразу. Их было действительно много, но главное, что он мог бы сказать сразу, не анализируя своё состояние, не задумываясь - он был невероятно счастлив.
Не сдерживая эмоций, Дориан сграбастал напарника в настоящие крепкие андроидообнимашки, а Патути, будь проклят его поролоновый красный нос - мог бы позже поклясться, что синтетик выглядел так, будто готовился всплакнуть.
- Мне никто никогда ничего не дарил. Я буду беречь этот рисунок. Спасибо.
Дориан говорил искренне, негромко, а его вокальные модуляторы выдавали дрожь радости и волнения, которую невозможно сымитировать.
Буду беречь, как лучшее сокровище, единственное...

Каким бы странным ни выдался этот вечер, в итоге оказалось, что свой кусочек нечаянного удовольствия получили все участники этого безумного действа. Клоун, с размазанным вокруг рта гримом, и пара официанток с ним, утратив остатки профессиональной этики, растаскивали по одноразовым тарелочкам торт и громко болтали за разворошенным столом, усыпанным конфетти, скомканными салфетками и огрызками корочек от пиццы, размокавших в крохотных лужицах апельсинового сока.
Дориан получил подарки, о которых даже не мечтал, и его искусственная душа просто-таки искрила от радости. Андроид не хотел сейчас думать о том, что ему вряд ли позволят оставить себе хоть что-то из этого, потому что он сам - вещь. Вещь с инвентарным номером. Вещь на балансе мэрии - откуда взяли туда и вернут. И без неучтённых дополнений. Дориан прекрасно понимал это, видел отношение людей к своим собратьям, однако всё равно оставался лоялен. Этому была одна простая причина - андроид знал, что пока он хранит свои воспоминания, большего ему не нужно. Ну а когда (или если) ему сотрут память, тогда всё потеряет значение, тем более вещи, о которых он в последствии даже не вспомнит, значения которых не сможет больше понять. Без его памяти это будет уже не он - кто-то другой, а Дориан будет уже мёртв.
Ему иногда хотелось бы знать, когда его утилизируют, будет ли кто-то скучать по нему, вспомнит ли, хотя бы мимоходом?
Андроид сунул руку в карман и сомкнул пальцы вокруг фигурки льва - та сразу ожила, мурлыкнула, изогнулась в хватке. Дориан улыбнулся - его всё устраивало: и то, кто он есть, и отношение людей, и даже то, что однажды он перестанет быть навсегда. Это если и имело значение для андроида, то чрезвычайно малое. А всё потому, что сейчас он было по-настоящему счастлив.
Дориан почёсывал гриву крошечного льва в своём кармане и думал о том, что на данный момент именно этот вечер можно назвать самым лучшим.
Конечно, дроид серии ДРН был избалован событиями и зрелищами отнюдь не светского порядка, так что даже посиделки с Кеннексом в крошечных уличных кафешках, когда всё что он делал, так это молча наблюдал, как поглощает дешёвый рамен его напарник, были в какой-то мере знатным развлечением, сопоставимым по значимости - по человеческим меркам - если не с походом в оперу, то в кино - точно.
Если говорить искренне, то для Дориана событием считалось всё, начиная с того момента, когда андроид утром приступал к своим функциям, и до позднего вечера, когда он уходил на зарядку. А уж если в событии был задействован Джон, то событие превращалось в праздник. Да, даже банальная поездка в машине. Именно поэтому он распевал песни, заменяя Кеннексу радио и нередко раздражая того подбором репертуара. Именно поэтому шутил, повергая напарника в паралич прямолинейным машинным юмором - ему просто было хорошо. Радостно. Именно рядом с этим абсолютно невозможным человеком, который за сравнительное короткое время, что они был знакомы, сумел научить машину большему, чем смог заложить в его память создатель.
Дориан теперь яснее понимал эмоции, он смог уравновесить положительное и отрицательное в своём характере, и если дело не касалось количества оставшейся энергии, постоянно чувствовал себя вполне довольным жизнью. Он сумел принять себя так же, как принял андроида тот, кто в принципе не переносил бесчеловечный в своей логике искусственный интеллект облачённый в издевательски-привычный человеческий облик.
Андроид специально не делал ничего, чтобы как-то изменить отношение этого человека к машинам. Дориан никогда не ставил себе целью что-то кому-то, в частности Джону, доказать. Он просто был самим собой - бешеным некондиционным андроидом, серия которых повергла в шок общественность тем, насколько сильно они были похожи на людей.
Ни один ДРН не причинил зла ни одному человеку. Людей пугало именно то, насколько те вышли человечными - так оказалось страшно взглянуть на себя со стороны. Никому не хочется думать о том, что жизнь в том виде, в котором она существует, абсолютно бессмысленна и ведет к бессмысленному же концу. Тоскливо понимать, что даже машина  может придти к такому выводу и сойти от этого с ума, а то и покончить с собой, не желая мириться с безжалостной правдой и с тем, что ничто в этом мире не подлежит изменению, как ни старайся.
Дориан же изначально выбрал путь совершенно иной. Он не желал погружаться в пучину самокопания, предпочитая наслаждаться выпавшей ему возможность изучать окружающий мир и восхищаться тем, что ему открывается.
Как ни странно, но именно благодаря человеку, который одинаково с трудом переносил идиотов и андроидов, Дориан познал самые лучшие эмоции: радость, восторг, любовь. Понял, каково это, полностью доверять кому-то не потому, что этого требует протокол, а потому, что это - твой друг, ради благополучия которого можно отдать жизнь, и даже это будет в радость.

А что до Джона? Дориан знал, что детектив испытывает неловкость, но тем не менее, доволен происходящим. Вопреки своему обещанию, он постоянно мониторил состояние здоровье и биохимию напарника, старательно при этом обходя "запретную" территорию, словно заразился от того тем непонятным состоянием, которое люди зовут застенчивостью, пускай это и казалось андроиду нелогичным. Врачи делают с пациентами более неудобные вещи, а он всего лишь проводил бесконтактную диагностику.
Однако обсуждать что-то подобное Дориан не собирался - всегда находились вещи поинтереснее.

К примеру - как это, продолжить праздник на территории детектива?
Почему-то подумалось о том, что Кеннекс хочет вернуться в участок. Однако зачем? Скорее всего, сейчас там остались только рядовые дежурные, даже большинство МХ-ов уже встали на зарядку до утра - это если основной состав не угнали по тревоге. В том и другом случае в участке не очень-то празднично, к тому же, пончики, скорее всего, закончились...
Тем не менее, андроид широко ухмыльнулся и сказал:
- Кто как, а я намерен веселиться до тех пор, пока заряд не дойдёт до нуля. Как думаешь, я буду похож на пьяного, когда упаду?