Кто сказал, что Рождество непременно необходимо отмечать в кругу близких, украсив дом и праздничную ель, и сидеть всю ночь, распевая песни у камина? Тайки не знает, впрочем, ему лишь однажды выпал шанс отметить сей праздник, когда метеоры впервые посетили Землю, ибо на их планете данного праздника на календаре нет. Эта чудесная атмосфера настолько впечатлила хладнокровного юношу, что он не мог представить вовсе иной способ отдыха в рождественские каникулы. Как выяснилось, напрасно.
Венеция.
Из книг по географии и тысяч статей в интернете, Тайки знает, что это город влюбленных и надежд. Быть может, не зря Ами Мизуно приняла решение провести зимние каникулы именно здесь. Насколько известно Коу, синевласка теперь студентка одного из лучших медицинских университетов в мире, его берет невероятная гордость о том, что девушка, наконец, обрела себя и стоит на важнейшей цели в собственной жизни.
Что здесь забыл Коу? Их принцесса позволила метеорам ненадолго отлучиться от службы и погостить на Земле. Разумеется, в первый же вечер братья порадовали своим визитом подруг, из рассказов которых выяснилось, что Ами в пределах Японии отсутствует. Невзирая на уговоры братьев, которые приняли решение временно вернуться в мир шоу-бизнеса, Тайки отправился в Италию на поиски девушки. Название отеля ему назвала Макото, с которой Ами собиралась отдохнуть на каникулах, но у той явно сорвались планы. Мизуно на месте, к сожалению, не оказалось, что не стало для юноши поразительным открытием, ибо кому из туристов хотелось бы сидеть в душных стенах гостиницы, когда можно насладиться красотой города.
День клонился к закату, и Тайки решил вернуться к отелю в надежде, что Ами вдоволь нагулялась и теперь пила ароматный глинтвейн, силя у окна в личном номере, укутавшись в теплый плед. Шатен медленно брел вдоль бесконечных каналов, по которым плавали гондолы - единственный транспорт города. Глаза сами находят, чем любоваться. В данный миг, к примеру, юноша завороженно любуется уличным кафе, освещающегося мигающими гирляндами и, казалось, воздушными фонариками разных цветов.
Откуда же доносятся тягучие мелодии, отражаясь от стен домов, создавая приятно-печальную и неимоверно романтичную атмосферу. То слышна песнь гондольеров, катающих по закоулкам города всех желающих. И вот уже ты заворожено стоишь на одном из мостов, провожая взглядом очередную гондолу, впитывая плеск воды и эти размываемые расстоянием звуки. Этот дивный новый мир чем-то напоминает Кинмоку осенью, в крови разливается родное тепло домашнего уюта.
А потом слух пронизывает резкий девичий вопль, и атмосфера тепла во мгновение ока, испаряется, отступая перед началом воина. Тайки прислушивается, из какого переулка может доноситься крик и идет на голос, ибо понимает, что кто-то явно попал в беду, а он, будучи сильным, не смеет упустить шанс помочь пострадавшему. Улочки постепенно сужаются, шатен переходит с быстрого шага на бег и, свернув за угол, едва не застывает от ужаса.
В полумраке безлюдного переулка слабо брезжил свет от старого уличного фонаря, посреди которого несколько парней крепко держали за руки слабо отбивающуюся девушку. Тайки медленно начинает ощущать, как в крови вскипает море, а руки инстинктивно сжимаются в кулаки, похрустывая костяшками пальцев, подготавливаясь к бою. И лишь когда с головы юной леди соскальзывает тонкий шелковый платок, юноша благодарит небеса за то, что те направили его именно сюда в сей вечер. Это была его Ами.
Только слабак может брать женщину силой, тот, в ком нет ни капли жалости и сострадания, лишь жажда ублажения собственных потребностей. Это Коу знает слишком хорошо, воспоминания сами хлынут в разум со зловонными смешками парней, показывая отчетливые картинки из его детства, когда родной дядя на его глазах насиловал его мать. А мальчику было всего семь. У него не было тогда сил бороться против чудовища, но сейчас ни за что не позволит быть оскверненной непорочной душе Амелии. Это его женщина, и он никому не позволит прикасаться к ней.
Ощутив изнутри звериный рык, Тайки несется прямо в толпу негодяев и мощным толчком сбивает на землю сразу двоих. Оставшиеся двое от неожиданности ослабили хватку, выпустив девушку и теперь вцепились в его руки, скручивая их за его крепкой спиной. Изловчившись, шатен отпинывает одного из них и, высвободив правую руку, со всей силы ударяет по челюсти другого, отчего тот пригибается к земле, схватившись за лицо. Затем валит с ног первого парня и начинает посылать мощные удары в лицо нахала, прижимая того к земле, удерживая левой рукой за шею. Адреналин бурлит в крови, на кулаке проступает кровь парня, сливаясь с собственной, белоснежные зубы тихо скрипят, и лишь плотно сомкнутые губы сдерживают Коу от того, чтобы не вцепиться зубами прямо в шею насильника. Наконец, оставив практически обессиленного юношу, Тайки переводит взгляд на оставшихся невредимых парней, тяжело дыша.
- Ну, кто еще желает поразвлечься? Забирайте это, - указав на избитого юношу ногой, произносит Коу, шипя от злости, - и валите, пока целы.
Удивительно, но парни, видимо, поняли, с кем завели дело, и решили самоликвидироваться. Тайки облегченно выдыхает, после чего оборачивается назад, пытаясь понять, в порядке ли та, кого ему только что удалось спасти. Опускается подле тела девушки на колени, осторожно повернув ее голову к себе, с явной заботой убирая с лица сбившиеся темно-синие локоны. На щеке заметен алый след от пощечины, отчего шатен шумно выдыхает о злости, решив, что парни легко отделались, но ведь его главная черта - милосердие. А Боги видят все, и кара снизойдет на грешников. Берет ладошку девушки в свою, нежно сжимая, насколько сейчас возможно. Ами практически без сознания, но, главное, невредима, а страх уйдет, Тайки об этом позаботится.
- Тсс, все хорошо.

Тайки не верит ни в судьбу, ни в случайности. Однако, то, что произошло мгновением ранее, оставит заметный след в его памяти. Каким своим чутьем воина он последовал за Ами в предпраздничный вечер, какой неведомой силой подталкиваемый на прогулку по вечерней Венеции, он оказался рядом? Сердце бешено колотилось в груди, отчего дыхание сбивалось, отражаясь болью во всем теле. Всплеск адреналина в крови бушевал фонтаном, заставляя колени дрожать от послевкусия страха за девушку, ту, что он боготворит, которую терял дважды, и не в его власти представить, что станется с ним, ежели он лишится ее вновь.
Потерявшая сознание от бессилия и испуга Ами, наконец, начала приходить в себя и бормотать что-то бессвязное. Шатен мысленно подготовился убраться с глаз девушки вон, дабы не напугать ее снова. Он вовсе не страшился побоев от синевласки, которыми Мизуно теоретически могла начать его одаривать от неожиданности, но никто никогда не может влезть в разум женщины, у которой только что пытались силой отнять бесценную жемчужину рая, которую верные и преданные дарят лишь  одному единственному мужчине. Немного ослабив хватку, Тайки отстранился, однако, все еще продолжал поддерживать голову девушки, внимательно вглядываясь в ее лицо. Раскрасневшаяся щека, разбитая губа была ни чем по сравнению с тяжелой ношей воительницы, что несет на столь  хрупких плечиках Амелия и количеством ран, ежедневно получаемых в сражениях. К счастью, Хаос ликвидирован и изгнан, однако, все еще находит место в корыстных и жадных до плоти и крови хищников вроде компании молодых людей, часть из которых получили по заслугам.
Коу внезапно охватила ярость. Снова. Крылья носа расширились, зубы заскрипели, с губ сорвалось нервное шипение, в глазах застыл мрак. Если бы не столкнувшиеся фиалковые глаза с пустым, отрешенным взглядом Ами, юноша бы так и просидел на коленях, уставившись на свою ношу. Ресницы девушки затрепетали, словно крылья бабочки, и пред взором Тайки предстали его любимых два моря. Но будто искусственных, кукольных, фарфоровых. Они смотрели сквозь него, устремившись куда-то к звездам. В глубине их шатен видел отражение пережитого шока. Сие ощущение пройдет, Ами отделалась лишь испугом и парой ссадин, она сильная и, возможно, это не отразится на и без того хрупкой нити доверия между ними, которую Тайки, едва построив, чуть сам не разрушил в вечер отбытия на Кинмоку, поцеловав Мизуно. Но он не мог иначе, ему необходимо было оставить ей в дар что-то, что будет напоминать девушке о его обещании вернуться. И сейчас, когда, казалось, любая готова повиснуть на его шее, Коу не ощущает ни теплых рук на плечах, ни слышит звонких всхлипов, не ощущает сияние глаз. Ему не нужно всего этого от Амелии, однако, не такой он представлял в грезах эту встречу.
- Ами, - шепчет еле слышно, впервые так назвав девушку, ибо сейчас любой посторонний звук в силах навредить, - ты слышишь меня? Это я, Тайки Коу. Не думай, что я тебе привиделся в грезах, это суровая реальность, но в которой также имеют место чудеса. И я уберег тебя, вопреки Хаосу. Я не на Кинмоку, за миллионы миль от тебя, я здесь, на Земле, рядом с тобой.
Нежно проводит тыльной стороной руки вдоль горящей от удара щеки девушки, на которой блестела одинокая слезинка, и судорожно кусает собственные губы от досады и сочувствия к его нежной розе.
Во имя небес, Ами! Скажи мне хоть слово!

Ее мягкий шепот разливает в крови тепло. Юноша облегченно выдыхает и чуть отстраняется, поднимаясь на ноги, осторожно увлекая за собой девушку. Отходит на шаг назад, предоставляя Ами возможность вздохнуть полной грудью, ибо понимает, что ее сдавили в тиски безудержным страхом, и девушке требуется глоток свежего воздуха. Молча наблюдает за тем, как синевласка проверяет наличие ценностей в дамской сумочке, дрожащими руками крепче затягивает плащ. В сознании борются два начала - одно сковывает его цепями, не позволяя рвущемуся на волю второму помощь девушке с пуговицами. Коу ощущает дрожь в теле, словно передаваемую сквозь мысленную связь девушкой, чувствует на себе ледяной взгляд, но разум осознает, что сейчас так надо. К тому же, Ами не из тех девушек, кто кидается парням на шею от счастья. Впрочем, для нее он был лишь другом. Верный товарищ, готовый придти на помощь в трудную минуту. Ангел-хранитель, прилетевший с другой галактики спасший честь юной леди. Это стоит всех нежностей, которые Мизуно способна ему подарить.
Юноша грузно вздыхает, потупив взор, после чего устремляется вслед за рванувшей прочь из губительного переулка, девушкой. Ами кажется уверенной, стараясь ступать каблучками по тротуару как обычно, однако, настороженная походка выдавала ее слабость с головой. Тайки прекрасно понимает, отчего синевласка не говорит с ним, ибо голос ее наверняка дрожал от пережитого шока. А, насколько известно шатену, больше всего Мизуно боится показаться слабой, а, главное, позволить личным слабостям взять верх над ней. Но она сильна, просто не представляет, насколько. Никому не дано понять, что чувствует женщина, и счастье, если судьба смилостивилась над ней, не позволив сломить ее женское начало. Лишь эта мысль и согревала Коу.
Ами обернулась, словно удостоверяясь в том, что она не одна. Сейчас это было правильно. Покуда девушка не ощутит прилив сил и уверенности, он должен быть рядом, чтобы оказать любую необходимую поддержку, но достаточно далеко, чтобы не разжечь ее страх снова.
Они вышли на освещенную фонарями террасу, пришлось на время зажмуриться от ярких бликов. Впрочем, путь к свету единственное, что сильнее страха. Осознавая, что спасительное сияние бережно окутает разум, не позволяя проникнуть злым помыслам, наверняка подсознательно прогонишь сомнения. Но Тайки ни за что не понять, каково сейчас Амелии. Все, что он мог, лишь молиться духам, дабы те уберегли девушку от того, чтобы та полностью не закрылась в себе за семью замками. Он не готов позволить Мизуно это сделать.
- Ами, - вдруг, сорвавшись с места, нагнал девушку Тайки, шагая теперь рядом нога в ногу. В его голове возникла шальная мысль о том, каким образом отвлечь девушку от леденящих кровь мыслей. - Посмотри, - Коу посторонился, потянул руку, заводя её за спину девушки, но не касаясь её самой.
Шатен подвел Ами к краю террасы, откуда открывался завораживающий вид на длинный водный канал. Ровная гладь блестела в звездно-лунном сиянии, а по краям простирались тонкие линии неонового света, придавая воде желто-зеленый оттенок. За спиной стрекотали сверчки, радуя забавными песнями, а легкий вечерний ветерок только что проснулся и потихоньку потягивался, играя с волосами. Сам же Тайки отстранился на пару шагов и, прислонившись спиной к перилам, ограждающим террасу от водной глади, прикрыл глаза и замурлыкал под нос нежную мелодию, переливы которой вряд ли были Амелии знакомы, но на Кинмоку ее пели детям в качестве колыбельной.
- Все будет хорошо, поверь мне.

Сладкие переливы колыбельной возвращали Тайки к тем временам детства, когда он был еще совсем зеленым мальчишкой, а эти нежные ноты пела ему перед сном матушка. Воспоминание о надежде и боли волнуют кровь, но в то же время придают сил. Для того, чтобы обрести истинный смысл жизни, необходимо потерять часть себя. И ныне Коу наполняет тихое смирение.
Вода в канале сменила оттенок на золотой. Огни вечерней Венеции разожглись сильнее, вечер медленно возвращал уют душе, нарушенный бесстыжими ублюдками. Подумать только, чего он мог лишиться, опоздай лишь на пару минут. И мыслить страшно. Юноша крепко зажмурился, оборвав мелодию. В мыслях ядовитым пламенем вспыхнули мрачные кадры, ослепляя, но кровь не бурлила как прежде. Все позади, но может повториться, покинь он ее снова. Не было ни малейшего желания это делать. Страстно хотелось освободиться от пут вечной службы и безраздельно принадлежать одной лишь Амелии. Однажды память ее проснется, и крылья вырастут вновь за спиной. И вновь они взмоют к небесам, растворившись в облаках. Девушка завороженно наблюдала за родной стихией, и глаза Мизуно снова  заблестели.
-  А как ты оказался в Венеции? - Амелия, наконец, пришла в себя и даже заговорила. Голос ее, разумеется, дрожал, однако, звучал гораздо увереннее. Выходит, Тайки был прав, когда решил отвлечь девушки именно таким способом.
- Мы прилетели пару дней назад, - начал юноша, повернувшись к Ами и сделав шаг ближе, оставаясь на расстоянии, не совершая резких движений. - Сейя тотчас захотел встретиться с вами, Ятен воздержался. Что до меня, - шатен нервно сглотнул слюну, пытаясь сложить дальнейшую фразу, - мне было приятно увидеть тебя. Увы, не такой я представлял нашу встречу.
Я все еще помню тот поцелуй на закате. И все еще храню сладость твоих губ.
Тайки шумно выдохнул, потупив взор. Он опустил глаза на свои ботинки, дабы отвести взгляд от Мизуно. Для него куда страшнее смотреть в ее глаза, нежели сжигать до тла полчища монстров.
- Принцесса предоставила нам нечто вроде отпуска, - суетливо объяснил юноша, улыбнувшись. - И я прибыл сюда по информации Макото, чтобы тебя найти, я здесь лишь день, но пока не придумал, где переночевать. Надеюсь, ты не будешь против, ежели я составлю тебе компанию в праздновании Рождества? Я, конечно, не мисс Кино и не сумею поддержать ваши девичьи беседы, но мы ведь не можем не найти тему для беседы, м?
Повеяло холодом - ветер усилился, словно подталкивая к дальнейшим действиям. Тайки поежился, глядя на девушку: Ами скукожилась от нахлынувшего холода, обняв себя за плечи. Страстно захотелось сгрести ее в охапку, согреть жаром своего тела, подарить новый теплый поцелуй, но Коу не имел на это права. По сему он лишь стянул со своей шеи вязаный шарф и, вплотную приблизившись к синевласке, чем, надеется, не очень напугал девушку, бережно укутал ее изящную белую шею, заботливо глядя Амелии в глаза. И как серьезной Мизуно только могло придти в голову выйти на прогулку в легком плаще? Днем, быть может, и сияло солнце, слабо согревая зимними лучами, но наслаждаться видами стоит в меру.
- Какой же я балда, - отстранившись, шатен хлопнул себя рукой по лбу, - ты наверняка вся продрогла, а я такой нечуткий, прости. Как насчет горячего шоколада с любимым итальянским десертом? - юноша улыбнулся, - говорят, тирамису в здешних кафе изумительный.
Тайки осторожно протянул девушке руку. Ему действительно важно ощущать ее доверие. Он знает, что никогда не оставит Ами в беде, и, несмотря на то, что девушка об этом не ведает, наверняка подсознательно чувствует. Хотя... кто знает.

Даже регулярно принимая женский облик воительницы, он не приобретает женскую душу, оставаясь черствым и безжалостным мужчиной, не щадящим врагов. По сему Тайки совершенно не представлял, что сейчас чувствовала Ами. Рада ли была видеть его, а, в особенности его предложению встретить праздники вместе. Да, она ощущает некое облечение оттого, что была спасена, и не пришлось прибегать к перевоплощению в Меркури. В любом случае им даны силы бороться с истинным Хаосом. Но, как однажды сказала Её высочество Какую, "Хаос кроется в деталях", и, быть может, Тайки сегодня изгнал его частицу прочь. Синевласка цела, ее душа не была осквернена, девушка рада его видеть, ибо время неумолимо несется вперед, особенно, здесь, на Земле, а, ежели они были друзьями, теоретически, она могла по нему скучать. А он, ежедневно отмеряя календарь на Кинмоку, рассчитывал, сколько дней пронеслось на голубой планете, боясь опоздать.
Его фиалковые очи сияют в свете фонарей, а губы расплываются в мягкой улыбке, когда, Ами, несколько замявшись, все же вкладывает дрожащую ладошку в его руку. Переплетая пальцы девушки с собственными, Тайки чуть отступает и, повернувшись увлекает девушку за собой, чуть крепче сжав хватку руки. Осознавая в глубине души, что ни за что теперь ее не отпустит, юноша идет уверенно, но медленно, будто позволяя девушке следовать за ним, приобретая с каждым шагом новую поступь доверия. Коу искренне хотел, чтобы Ами сейчас не боялась его. Впрочем, пусть не до конца уверенное в голосе согласие провести рождественские каникулы в его компании несколько расслабило парня, а, значит, можно было вести себя чуть более открыто. В конце концов, они не виделись земных два года, и надо признать, что Мизуно стала лишь краше за это время, оставаясь все той же серьезной и собранной воительницей, какой он ее и узнал вечность назад на Луне.
- Теперь все будет хорошо, - зачем-то обратившись к синевласке, сказал шатен, совершенно не представляя, какими словами закончить фразу. Впервые ему нечего сказать, будто слов из всех языком Вселенной, что он знал, не хватало. Ощущает себя совершенно глупо, как двенадцатилетний мальчишка на первом свидании. - Я буду тебя защищать.
Юноша замолчал и, потупив взор, направил взгляд на свои ботинки. Тротуар тем временем свернул на широкую аллею, что удивило Тайки. В этих узких улочках и дышать было тесно, не то, что идти в ногу вдвоем с девушкой. А здесь шатен, наконец, смог позволить себе чуть отстраниться от Ами и, чуть ослабив ладонь, сделать пару широких шагов вперед и встать лицом к девушке, преградив ей путь. Пусть удивленно смотрит на него, пусть предполагает светлой головкой, что же столь неожиданного мог сотворить Коу, однако Тайки лишь хитро улыбается и, резко подавшись вперед обхватывает теплыми ладонями руки девушки и, развернув ее спиной к себе, прижимается всем телом, обнимая сзади кольцом сплетенных рук. Все длится не более мгновения и, дабы Ами не успела на почве пережитого страха вообразить нечто ужасное в мыслях, юноша высвобождает одну руку и направляет личико девушки к небу.
- Красивый правда? Легкий, - чуть слышно шепчет в ухо, обжигая нежную кожу горячим дыханием.
Снег. Белый и пушистый. Большая редкость для Венеции даже в зимнее время года. Белые хлопья тихо опускались на землю, вальсируя в танце со свежим ветром. Мокрые снежинки таяли, едва коснувшись узорчатой плитки, фонарей, скамеек или перил. На Кинмоку его не бывает никогда, по сему даже Тайки, словно ребенок, радовался сему явлению природы. Переведя взгляд со снегопада на девушку, юноша не смог сдержать улыбки. Ами завороженно наблюдала за тем, как падали хлопья, изредка протягивая ладони, и снежинки растворялись на них, будто их и не было. Сам того не понимая, юноша вдруг осознал, что обнимает девушку за талию, согревая своим теплом, опасно прижимаясь к ней. Надеется, что снег станет его новым другом и скроет вероятные страхи девушки. Она еще не привязана к нему настолько, чтобы позволять ему обнимать ее. Коу просто катастрофически необходимо научиться сдерживать себя  не позволять рукам лишнего.
- Считаю удачей прибыть сюда именно  в это время года. На Кинмоку не бывает снега.

Он ощущает еле заметную дрожь, исходящую от девушки, и мысленно проклинает себя за несдержанность. Но все проходит, стоит лишь ему переместить руки, повинуясь желанию Ами развернуться к нему лицом. И вот он вновь лицезрит ее красивые глаза, на сей раз уверенные, без малейшей тени страха и упрека, и это придает ему уверенности. Тайки делает глубокий вдох, слегка сжимая объятия, но вдруг ощущает, как Ами дышит в его губы. Не успевает понять, что происходит, как его губ касаются нежные уста девушки. Шатен замирает на мгновение, словно опасаясь, переведи он ситуацию в свои руки, и сие мгновение будет безнадежно испорчено. Все, что он может сейчас сделать, закрыть глаза, вкусив сладость ее сахарных губ в ответном поцелуе. Наконец, Мизуно отстраняется от него и, покрывшись багровым румянцем, тихо интересуется:
- Нет снега?
Тайки требуется несколько секунд, дабы вспомнить, о чем они говорили до того, как он пропал из этого мира. Он слегка расслабляет объятия и, улыбнувшись, отвечает на заданный девушкой вопрос:
- Природа на нашей планете отличается от Земной. Даже жизнь растений проходит в два этапа, вне сезонов. В отличие от ваших деревьев, сбрасывающих листву по осени и впадающих в земную спячку, наши продолжают жизненный цикл, лишь меняя цвет листвы и плодов. Все продолжается не более месяца.
Да, в этом он мастер, читать занудные лекции по ботанике и многим другим предметам. Коу даже смутившись, отвел взгляд, ибо почувствовал себя полнейшим кретином. Ведь наверняка Амелия просила вовсе не об этом. Но вспомнила о снеге лишь для того, чтобы не вводить в краску еще и его после поцелуя. Кажется, он медленно сходит с ума. Но синевласка по-прежнему спокойна, либо умна, ибо не перебивает парня, внимательно слушая все, о чем он говорит. И Тайки высвобождает запертое в клетке сердце, предоставляя ему полную свободу направлять себя в дальнейших фразах.
- Впрочем, что такое месяц для землян по сравнению с месяцем на Кинмоку? Признаться, как на духу? Я боялся ошибиться в расчетах и опоздать.
Боялся тебя не увидеть вновь...
- Я часто думал о том времени, когда мы были здесь. Жизнь в теле земного певца лучше, нежели шкура воителя. Чувствуешь, что ты никому не обязан, в то время как радовать новыми песнями хоть и обезумевших фанаток нравится больше, чем знать, что ты принадлежишь кому-то вопреки своей воле. Долг воина... кому, как не тебе об этом знать лучше меня. Но никто не волен распоряжаться моим сердцем. Душу нельзя запихнуть в клетку. Кстати, Макото мне ничего не говорила. Я сам ее расспросил после того, как она сообщила, что вы собирались вместе провести каникулы. Не ведаю, каким внутренним чутьем я оказался сегодня здесь, но хвала духам, что они распорядились именно так. Не представляю, через какой кошмар тебе пришлось бы пройти, не окажись я рядом, - юноша чуть приподнимает подбородок девушки и нежно проводит тыльной стороной руки по белоснежной щеке. Смущенно улыбается, - увы, я никогда не отличался скромностью, но... я не хочу, чтобы с тобой приключилась беда. И рад, что сумел защитить.
Сколько себя помнил, Тайки всегда был уверен в себе, его никому не удавалось сбить с толку, ежели юноша что-то задумал. Однако, это удавалось Ами. С ней ему всегда страшно, когда она рядом, он ни думать, ни дышать не смеет. Но он учится быть лучше. Ибо понимает, что так нужно не только ему, но и девушке, которая только-только начала ему доверять.
Небеса, казалось, разверзлись, и будучи милыми снежинками, снегопад разросся до слепящей глаза белой пелены, отчего не видно было пути в паре метрах вперед. Именно тогда Тайки, наконец, вспомнил, куда они направлялись прежде, чем он прервал их ход своими романтическими бреднями. Идиот, Ами ведь мерзнет, даже в его объятиях. Ибо они еще недостаточно близки, чтобы согревать полностью.
- Полагаю, если я сейчас протяну еще мгновение, то заморожу тебя до ниточки, - улыбается шатен, вкладывая покрасневшую о холода ладошку девушки в свою, - будет забавно сидеть у постели будущего доктора, измерять ее температуру, сторожить ее сны и поить лекарствами.
Тайки чуть наклоняется и нежно касается губами щеки девушки.
- Но пока угощу лишь обещанным какао с десертом.

Ему нравится наблюдать за тем, как алеют щеки Мизуно. Так она выглядит живее, без искусственной маски замкнутой и скрытной девушки, зарывшейся от всего мира в созданный ею книгами, учебниками, формулами и долгом воина. И даже после всего, что на памяти юноши произошло между ними на Луне, сейчас Ами казалась ему более искренней и настоящей. Та леди была, пожалуй, слишком чувственной, пылкой и воспитанной. Сейчас все это находило отражение в синевласке, но в меньшей степени. Тем любопытнее было покорить ту крепость и подбираться к истине. И Тайки подумал о том, что дважды полюбил Амелию. Это было удивительно, но воистину прекрасно.
Все еще придерживая девушку за талию, юноша медленно вдыхает аромат свежести, пришедшей со снегопадом, отрезвляя разум и остужая пыл. А после улыбается, кивнув в знак согласия, когда Ами упрямо твердит о том, что сильна.
- Я сильнее, чем кажусь.
Вне всякого сомнения, она сильнее него. Обладая верой и доблестью, Меркури превосходный боец, несмотря на кажущимися слабыми атаки. Но тем она и незаменима в бою. Она мозговой центр сенши и никогда не атакует бездумно. Но наверняка позабыла об этом за времена затишья. И теперь, хоть и обрела, наконец, мечту, обучаясь в медицинском университете, кажется несколько потерянной. Тайки вдруг про себя решил, что, столкнись она некоторое время назад с демоном, ни одна мышца ее прелестного личика не содрогнулась бы от страха. Ибо она знает наверняка, что можно ожидать от чудовища. Но люди порой куда страшнее монстров. И это обессилило хрупкую с виду девушку.
Коу поправил шарф на ее белоснежной шее, после чего оглянулся. Кофейня, кажется, была прямо за углом. У него плохая память на места, ибо его разум работает лишь на события, что более врезаются в душу. Шатена вообще не интересовали детали, не относящиеся к науке. Ибо это лишь мусор, захламляющий голову.
Впервые Тайки ощутил некую пустоту, ибо шли они теперь в безмолвном молчании. Он полностью выговорился, Ами его, к счастью, поняла верно, и теперь ему неважно было, что может слететь с его уст. Разум медленно отключается, предоставляя полную волю сердцу. Что ж, он воспользуется сей возможностью правильно.
А вот и вывеска с чашкой и заморским пирожным. Из приоткрытого окна кофейни доносится пряный аромат кофе и свежей выпечки. Живот инстинктивно делает сальто, и Тайки, смутившись, вспоминает, что ничего не ел с раннего утра. Возможно, он сейчас выглядел не ко времени глупо, но организм упорно твердил, что ему требуется пища. Переглянувшись с Ами, юноша приоткрыл дверь кофейни, пропустив девушку вперед.
Посетителей было довольно много, и шатен увел девушку подальше от толпы, выбрав столик в углу у дальнего окна. Приняв пальто Ами, аккуратно повесив его на вешалку, Тайки помог девушке устроиться удобнее на кожаном диванчике, после чего опустился напротив. Так заметно удобнее любоваться раскрасневшимся от холода личиком.
Принесли меню. Как и предполагал Коу, разнообразие кофейных напитков поистине поражало. Неужели из кофе и впрямь можно приготовить столько напитков? А все эти десерты причудливых форм, цвета, с кремом, помадкой, карамелью и тертым шоколадом лишь раззадоривали разбушевавшийся аппетит.
- Что ж, доверюсь твоему вкусу и знанию, - потупив взор, сказал Тайки, предоставляя девушке выбор. - Ибо я ничего не смыслю во всех этих макиато и бревэ, - объяснил он с улыбкой. - И ты прости меня за мою эгоистичность. Ведь я совершенно забыл поинтересоваться, как у тебя дела. Но ведь еще не поздно?

- У меня все хорошо, было по крайней мере до того момента.
Исчерпывающий ответ, заставляющий о многом задуматься. Долгие годы Ами была статным и смелым воином, не раз выручавшим принцессу и остальных прекрасных сенши в матросках. А теперь, когда все закончилось, и все демоны повержены, она оказалась закованной в цепи, не позволяющие применять силу Меркурия против обычных смертных, несмотря на то, что то была прямая угроза ее жизни, и, главное, женской чистоты и невинности. Она боится показаться слабой после стольких лет, но лишь не понимает, что сильна, а воля ее стойка. Тайки подумал, что если однажды Хаос вновь возродит великое зло, проникающее в души, уничтожающее изнутри, то тьме не под силу будет сломить Амелию.
От данной мысли уголки губ приподнялись, и юноша с упоением слушал увлекательный рассказ девушки о том, как ее мечта, наконец, начала осуществляться. Когда-то давно на Луне она призналась ему, что хотела бы стать лекарем, и вот она перед ним, студентка одного из лучших медицинских университетов Земли. Впрочем, уж кто, а Мизуно достойна самого достойного. Вот только, казалось, что девушка сама не очень была тому рада. Коу не стал углубляться и допрашивать ее, ибо, коли будет угодно Ами, она сама поведает причину. Куда приятнее лишь слышать ее голос, за которым соскучился за столь долгие дни, здесь же и подавно пролетело два года, будто их и не было вовсе.
- В любом случае рад за тебя. Помнится, ты мне говорила, что исцелять людей удел сильнейших...
И зачем я все это говорю? Она же теперь начнет расспросы. Что ж, тем лучше, ибо однажды ей придется узнать все воспоминания, что я храню столь долго в одиночку. Но не сейчас, я еще не готов.
Подали заказ, от которого желудок благодатно проурчал внутри, заставив юношу покраснеть. Впрочем, быстрый взгляд на сидящую напротив Ами, столь же смущенную, заставил Коу тихо засмеяться. Что с ним происходило? Никогда прежде он не вел себя столь нелепо и развязно, даже тогда, на Луне. Возможно, потому, что земная Ами и принцесса Меркурия несколько отличались друг от друга, и Тайки было лестно узнавать новые черты в девушке, открывая и в себе нечто прежде незнакомое.
Улыбнувшись, юноша принялся за десерт. Плотный слой шоколадного крема пропитывал хрустящий слоеный корж, а аромат корицы сдабривал общее восприятие сладкого пряным привкусом. Тайки любил вкусную еду, любил лично экспериментировать в искусстве приготовления блюд, Её высочество Какую даже однажды предложила Творцу побыть шеф-поваром для приглашенных гостей из далекой галактики. Но он не повар, он воин, а кухня это скорее хобби. Впрочем, оберегать принцессу никогда не было его заветной мечтой, лишь случай связал его с долгом.
- А тебе идет борода из крема, - с улыбкой заметил юноша, глядя на белое облако крема, оставленного на подбородке девушки. Ами выглядела нелепо, но это не мешало ему любоваться ею. В конце-концов, ничто человеческое не чуждо людям, даже если у тебя нос в креме.
Тайки осмотрел кофейню. Повсюду сидели парочки, упиваясь жаркими поцелуями. Атмосфера заражала романтикой (не зря считается, что Венеция - город влюбленных), и юноша боролся внутри с самим собой, дабы не заключить Амелию в объятья и зацеловать до потери пульса. В животе все скрутило узлом, Тайки судорожно облизал высохшие губы и сделал глоток из чашки с кофе. Блаженство. Он любил орехи. Терпкий привкус оставил нотку горечи на языке, согревая небо, отвлекая разум от нечистых и недостойных Творца мыслей. Всему свое время, но не сейчас. Воздушная молочная пенка на чашке мокко оставила на лице след в форме усов, вызывающих в юношу улыбку. Утерев полосу сладости салфеткой, Тайки отломил чайной ложкой кусочек десерта и протянул Ами. Не вечно же ему изображать серьезного парня, которому безразлична девушка напротив.
- Он божественен. Надо будет узнать рецепт.

Доверия тонкая нить - удивительная штука. Сплетается изначально столь легко, совершенно простыми жестами и фразами, например, такими, как угостить друг друга с ложечки, когда со стороны юноша и девушка смотрятся мило, так и тянет повторить их действия и вот также накормить кого-то близкого. Но нить эта шаткая, она крепнет долго и муторно и рвется от единственного неверного шага. Тайки старался не нарушить атмосферу, что создали они сами, пусть и смотрелись со стороны как пара, а сидящая напротив Ами поймала его наивную игру. Невольно взгляд прошелся по всему помещению кофейни и насчитал шесть целующихся пар. Коу не мог узнать себя, ибо девушка находилась сейчас столь близко... Чего же ему стоило просто протянуть руку, придвинуть ее лицо к себе и осыпать сахарные уста нужными поцелуями? Это было невероятно сложно, учитывая, что он изнывает от того, что синевласка не помнит тех мгновений на Луне, в то время, как сам не в  силах унять рвущееся наружу сердце, дабы принадлежать лишь ей. Шатен вернулся с небес на Землю и, потупив смущенный взор, молча доел свой десерт.
Ароматный кофе закончился, тарелки со сладостями давно опустели, и юноша быстро расплачивается за вкуснейший сладкий ужин, не упуская возможности раскрыть перед мисс Мизуно свою щедрость, добавив сверх счета еще двадцать процентов чаевых для официантки. Та, раскрасневшаяся от радости, долго благодарно улыбалась и приглашала посетить кофейню вновь. Пообещав повторить визит, Тайки помог Ами одеться, не забывая при этом обмотать шарф вокруг изящной шеи, после чего быстро утеплился сам и, взяв девушку за руку, пробрался с ней к выходу.
Снегопад за стенами стих, и вечер обрел тихий оборот. Все та же неспешная мелодия любви, льющаяся ручейком будто из ниоткуда, все то же неоновое освещение, приятное глазу, несмотря на то, что Тайки ненавидел искусственный свет. Не хотелось ровным счетом ничего. Особенно, сидеть в одиночестве в душных стенах гостиничного номера. Кстати, об этом. Коу совершенно забыл, что еще не забронировал себе место в отеле. Кое-кто посчитает это не очень опрометчивым, ибо на носу был Сочельник, и туристы толпами спешили посетить Венецию, в основном, влюбленные парочки, куда ж без них. И думать не смеет, что добрейшей души Ами предложит ему свое уютное гнездышко. Не то, чтобы он себе не доверял, просто это было неприличным, не ко времени.
До отеля, где остановилась Ами, они добрели молча и медленно, юноша лишь не выпускал ладошку девушки из своей. Вдруг сие сокровище кто-то позарится вновь умыкнуть в темный переулок. Внутри все на миг перевернулось и вскипело от злости, отчего рука заметнее крепче сжала руку синевласки, однако, памятуя о том, что он неконтролируем в гневе, юноша поспешил подавить в себе чувство отвращения к больным ублюдкам и просто улыбнулся идущей рядом девушке и слегка ослабил хватку. Не хотелось переломать ей изящные косточки. И неважно, что он выглядел несколько глупо.
Как он и предполагал, свободных номеров в гостинице не оказалось, а чудной донельзя мужичок-регистратор средних лет дважды заметил, что они выглядели "как пара молодоженов, поссорившихся и потому желает провести вечер отдельно". Сказать, что челюсть юноши медленно поехала вниз, ничего не сказать. Ами покраснела как рак, однако, оставалась серьезной. Когда же регистратор в третий раз от себя поженил их, Коу не выдержал и, наградив мужчину недовольным взглядом, отвел девушку подальше от приемной стойки.
- У вас на Земле так принято? - говорил он в изумлении. - Впрочем, сейчас не об этом. Я поищу себе другое место, постараюсь, поселиться недалеко от тебя, чтобы в случае чего быть рядом. Надо только найти телефонный справочник, - Тайки растерянно осмотрел холл.

Отредактировано Taiki Kou (27-11-2016 19:41:02)

Она заметно нервничает, предлагая свой маленький мир для проведения Рождественского вечера - это видно по тому, насколько небрежно она теребит его шарф дрожащими пальчиками, а он не в силах понять, в праве ли нарушить идеально гармоничную композицию, что Ами уже выстроила для себя, подготавливаясь к празднику. С другой стороны, Мидзуно права, и в столь позднее время ему вряд ли удастся подыскать себе ночлег. Сейчас в парне боролись два чувства. Одно кричало от восторга, подталкивая его совершить ошибку, крепко сжав девушку в объятиях и не отпускать, покуда не завершатся каникулы, более разумное же, напротив, предостерегало от этого. Сейчас Тайки боялся потревожить сознание синевласки, кроме того, еще не пришло время для радикальных изменений. Юноша еще не поймал тот самый ветер перемен.
Он выдерживает мучительную паузу, после чего медленно подается вперед и, наклонившись к ее уху, горячо прошептал:
- Это лучшее, что мне довелось слышать за сегодня, - отстранившись, Тайки широко улыбнулся, наблюдая за тем, как смущается девушка. Разумеется, вгонять в краску Ами не входило в его планы, но, поскольку они и без того оказались в глупой ситуации, будучи самыми разумными из всех воинов, шатен имел право довести каламбур до логического финала. И, все же, юноше было немного не по себе. После всего, что ему удалось пережить в бесконечно долгий промежуток времени на Кинмоку, научившись сдерживать себя, он доверяет себе и готов провести ни одну ночь в одной комнате с девушкой, что дорога его сердцу, не позволяя себе даже случайно прикасаться к ней, ведь, если Мизуно позволила себе сделать подобное предложение, значит, она доверяет ему. И Коу ценит в ней это. Поэтому, дабы унять пылающие щечки синевласки, Тайки берет руку девушки в свою, слегка сжав.
- Обещаю вести себя прилично, - хитрый блеск в глазах, и его фиалковые очи встречаются с синими морями, в коих закралась тень страха. Он знает, что пережила Ами и определенно не собирается разжигать пережитый шок вновь, ибо ему знаком ужас в глазах сломленной женщины, он видел это своими глазами, и, чтобы данная клятва прозвучала в верном контексте, и шатен решает добавить:
- Не храпеть, к примеру... ну, или не разбрасывать носки.
От данной фразы становится неловко, и юноша направляет взор вниз, на свои ботинки, мокрые от растаявшего снега. Ему было, в общем, все равно, что решит Ами, в любом случае, расставаться сейчас явно не хотелось. Кто знает, какие кошмары могут принести безумные ночные грезы. Конечно, бывшая Меркури определенно, справится с ними, но никто не имеет права запрещать оказывать поддержку, когда человек в ней особо нуждается. Разум вновь возвращается во тьму, отправляя в нокаут насильника, хочется повторить сие возмездие вновь и вновь, дабы стало для них уроком.
Негромко кашлянув, Тайки возвращается в реальность и сталкивается взглядом, по всей видимости, уже все решившей, Ами. Кивнув в знак согласия, шатен, не выпуская руки, уводит девушку в сторону по направлению к лифту. К чему сейчас было замыкать себя в тесном движущимся ящике с девушкой, юноша понятия не имел, куда уместнее была бы прогулка по лестнице, дабы привести мысли в порядок. Коу не страдал клаустрофобией, но лишь духам известно, какие мысли могут вспухнуть в голове девушки. Юноша неуверенно нажал кнопку вызова.
- Или ты считаешь, что стоит прогуляться пешком? - внезапно обращается он к синевлаке.

Смелая и решительная, без тени страха и упрека, Ами, вдруг заливается заразительным смехом, и Тайки сам не может сдержать улыбки. Недаром говорят, что смех - лучшее лекарство от хандры и страха, и в распахнутые врата лифта юноша входил уже с воодушевлением. Ехать пришлось на четвертый этаж. Не то, чтобы Коу страдал клаустрофобией, просто замкнутое тесное помещение всегда ассоциировалось у него с клеткой, не позволяющей сделать вдох, напоминающей ему о долге воина, которым он связан с королевой Кинмоку.
Они стояли друг на против друга и молчали. Отражения в зеркале сбоку во всю стенку лифта также оставались безмолвными, устало опустив глаза в пол. На каком-то подсознательном уровне пальцы юноши скользнули по руке Мидзуно, сплетаясь с ее, согревая теплом и облегчая тяжесть улыбающейся маски. Тайки порядком устал от образов, что ему приходится применять день за днем, служа Кинмоку.
Оказавшись в номере, юноша прежде всего, по-джентельменски помог Мизуно снять верхнюю одежду, после чего избавился от нее сам и, стянув зимнюю обувь, прошел вглубь комнаты. Стоило синевласке зажечь свет поярче, как все помещение озарилось ярким оттенком, предоставляя Тайки взор лучше рассмотреть роскошное убранство номера. Коу осмотрелся: просторная комната, выполненная в стиле ренессанса с витражными окнами, покрытым тяжелыми портьерами и легким узорчатым тюлем, откуда открывался вид на пристань и узкий канал, уходящий высоко в звездное небо. Обои благородного зеленого оттенка поражали своей сложностью текстуры в шелкографии в форме роз. В центре номера у стены располагалась широкая кровать из белого дерева с балдахином, позволяющая представить перед сном путешествие по итальянским каналам. У окна - небольшой обеденный столик и два резных стула. И все казалось настолько аккуратным, что юноша даже позавидовал тому, что сам не обладает столь сильной тягой к порядку, несмотря на то, что из братьев был самым аккуратным педантом.
Ами суетно засобиралась в душ и, оставив шатена одного, скрылась за дверью ванной комнаты. Тайки неслышно выдохнул и подошел к окну, отодвинув тяжелую штору. За стеклом вновь тихо падал снег, засыпая тротуар белым пеплом. Звезды были сокрыты тучами, и узкие улочки освещались неоном. Вокруг было ни души. Казалось, будто юноша попал в иной мир, где сплошная тишина, и, несмотря на любовь Тайки к ней, на душу опустилась жуткая тоска, и лишь шум воды за дверью возвращал его к ощущению реальности. Шатен на мгновение прикрыл глаза, предоставляя волю своему воображению, что нарисовало синевласую деву ослепительной красоты, нежащуюся под струями теплой воды, подставляя под тяжелые капли изящное, но такое юное и непорочное тело. Все люди, так или иначе, грешники, так почему не позволять себе думать о непристойностях, о тех, что он грезил каждую ночь на оранжевой планете.
Шум воды прекратился, и через пару минут Мидзуно вышла из ванной, раскрасневшаяся и счастливая, как ребенок. Но то было правильно, ибо наверняка она смывала с себя страх и остатки неприятной встречи. Юноша улыбнулся Амелии, вдыхая аромат иссиня-черных локонов, еще влажных от приема очищающих водных процедур. От девушки приятно пахло лавандой, и даже на расстоянии Тайки ощутил тепло ее тела. Взгляд скользнул по точеной спине, сокрытой за тканью простого сарафана на бретельках, ниже, к стройным ножкам, и Коу слегка напрягся от несерьезности длины одеяния, несколько осуждающе нахмурив брови, ибо не мог совладать с мыслью, что красотой его Амелии мог любоваться кто-то чужой. Ее почти тонкая нежная кожа, плавные изгибы тела  и тепло должны принадлежать лишь ему, и однажды настанет миг, когда память вернется к синевласке, и они, наконец, смогут разделить связавшее их на Луне чувство. Судорожно сглотнув слюну, юноша увел мысли вдаль, отвернувшись к окну, молясь про себя, дабы девушка не заметила его интереса к ней.
- Как тихо, - шепчет он, уткнувшись носом в холодное стекло, будто остужая вспыхнувший пламенем разум, - идеальное место для таких, как мы, ты не находишь?
Внутри все трепещет, будто это затишье перед бурей... Пустое. Я себя лишь накручиваю зря. Вся Вселенная спокойна и торжественна, я видел это своими глазами.
Это была чистейшей воды истина. Обладая жизненным спокойствием и умиротворением, оба предпочитали компанию книги, нежели шумному гаму суетных друзей. И Коу не удивится, ежели девушка случайно оговорится, что обрадовалась стечению обстоятельств, благодаря которым мисс Кино не смогла сейчас быть здесь, предоставив возможность юноше занять ее место. Они могут спокойно зарыться в мягкие подушки на диване и читать до поздней ночи увлекательный роман. А после бурно обсудить детали сюжета и художественные приемы и, уставшие, отправиться в объятия Морфея. Увы, не в едином ложе. Но именно такие банальные с виду моменты и делают нас ближе с тем, кто нам более всего дорог.

Сколько себя помнит, Тайки никогда не отличался особым рвением доказать миру то или иное явление. Обычно он, зарывшись в книге или стихах, утопал в бесконечном море сомнений и тьмы. Но только не в случае, который касался синевласки. Ему страстно хотелось показать ей картинки прошлого, доказать, что его чувства поддаются логическому обоснованию, а не спонтанны, как со стороны может показаться. И даже тот поцелуй, что девушка сама подарила ем в снегопаде, должен был случиться.
Ами будто нарочно подошла ближе, глядя в окно, как и он, дразня тонким ароматом, исходящим от ее тела, словно бросая юноше вызов, сумеет ли он сдержать себя. Однако, шатен успевший подавить собственные желания, выглядел непринужденно и даже не обращал внимания на девушку. Та, вероятно, посчитала сей жест оскорбительным, отчего отстранилась и, гордо пройдя мимо, уселась на мягкую постель и зарылась в ноутбук.
Желудок внутри заурчал, подтверждая догадки Коу о том, что неплохо было бы перекусить, и Мидзуно засуетилась в решении данной бытовой проблемы. Даже к подобным мелочам она относилась весьма серьезно, что не могло не радовать. Ибо однажды придет миг, когда Тайки поведает ей их подлинную историю, и надеется на полное понимание и серьезный подход к возвращению памяти. Ему это необходимо. Ибо он не сможет быть самим собой рядом с Ами Мидзуно, ему необходима Амелия. Уж лучше пусть ему достанется все, либо не достанется ничего.
- Согласен, - кивнув, юноша берет в руку телефон, набирая номер обслуживания отеля, - никогда еще не пробовал итальянскую кухню. Говорят, она просто потрясающая. Как насчет лазаньи?
Увлеченная работой в ноутбуке девушка, на миг отвлеклась и, улыбнувшись, согласилась с данным выбором, чем вогнала шатена в краску. Оказывается, он попал в точку с предложением о меню и, быстро сделав необходимый заказ, положил трубку, осматривая помещение в выборе занятия на время ожидания трапезы. Не найдя себе ничего, что бы пришлось по душе, Тайки просто решил наблюдать за Ами, которая внимательно разглядывала карту города, подключив к ноутбуку небольшой лэптоп.
Она всерьез считает, что здесь могут быть демоны? - пронеслось в голове, но Коу тут же одернул себя, - это ее право, ибо она ответственный воин, и, коли ее душа станет спокойнее, удостоверившись в отсутствии тьмы, значит, так тому и быть.
Она изящно наклонилась, глядя в ноутбук, отчего не ее белой шее заблестела тонкая цепочка и, выпав из ложбинки меж скрытых тканью сарафана грудей наружу, презентовала юноше вид, от которого он не сумел сдержать эмоций. Сердце забилось быстрее, отдаваясь эхом во всем теле. Она носила с собой кольцо, так близко, у сердца. Тайки судорожно подавил горечь во рту и на ватных ногах подошел к кровати, тихо присев рядом с девушкой. Та изредка водила пальчиками по серебряному контуру. Слова застряли в голове спутанным клубком мыслей, шатен даже решил на мгновение, что вообще разучился говорить. Однако, пара фраз все-таки вырвалась.
- Забавно ты носишь украшения, - дрожащими губами замечает он, протянув руку к кольцу, но тут же одернув ее, - оно куда лучше смотрелось бы на твоем пальце.
С тем легким платьем цвета неба, в котором я тебя увидел на балу...
То ли дело медальон, что юноша также продолжал носить у своего сердца. Вместо того, чтобы в подтверждении своим словам снять украшение с цепи и надеть его на верную часть тела, Коу еле заметно прикасается к подбородку Мидзуно, проведя по нему указательным пальцем вниз, приподнимая лицо девушки на себя, замирая на секунду, утопая в ее глазах, смущенных, не понимающих, чего он от нее хочет. Глаза внимательно изучают каждую клеточку ее лица, замечая блеск в синих очах, как дрожат ее  длинные ресницы, как алые губы, столь манящие сладостью, чуть приоткрываются от изумления, подобно созревшему бутону розы. Но юноша лишь улыбается и, вопреки собственным пожеланиям, решительно тянет руку к электронному прибору, закрывая крышку ноутбука.
- Кажется, мы хотели ужинать. И ты обещала поделиться томиком литературы.
Уверенная улыбка, дабы показать, что он не сгибаем в собственной воле.

Отредактировано Taiki Kou (15-12-2016 12:00:18)

Непонимание в глазах девушки оттого, что он прервал ее занятие, испарилось, стоило лишь постучаться в дверь обслуживающему персоналу. Как вовремя Тайки прервал бесполезное лазанье по страницам браузера. Ибо, несмотря на то, что оба предпочитали тишину, ему не терпелось обменяться новостями, рассказать о восстановленном Кинмоку, о том, как ему позволили писать новые законы, о принятии в дар нового образа Творца... Впрочем, последнее имело место быть увиденным, коли наступит очередная битва. Но, покуда была тишина, быть может, стоило не упоминать о том?
- Я помогу, - забирай поднос с горячей едой, вмешался Коу, видя, как синевласка засуетилась с распоряжением об ужине. И хотя в том была работа обслуживающего персонала отеля, шатен не мог упустить лишнюю возможность предстать перед девушкой в более приятном свете, в частности, оказав помощь и поухаживать за Амелией.
Несмотря на чрезмерную жажду начать беседу, Тайки был молчалив весь ужин, поглощенный вкусом нового блюда. Равномерно пропеченные листы лазаньи таяли во рту, а томатный соус придавал начинке особо пряный оттенок. Итальянцы, определенно знали толк в еде. И, будь у него больше времени, Тайки непременно посвятил себя искусству кулинарии, ибо, как упоминала принцесса Оливия, в нем есть все задатки, чтобы стать непревзойденным шеф-поваром.
Ей бы попробовать блюда, приготовленный руками Макото Кино.
Юноша усмехается про себя, после чего, вытерев руки салфеткой, с вниманием принимает обещанную Амелией книгу. Изучив аннотацию и предисловие от автора, шатен изумился тому, насколько разнятся увлечения Мидзуно. Кажется, ее интересовало все - от леденящих кровь сюжетов до мыльных опер. Уголки губ приподнялись в улыбке.
- Ты уже прочла ее? - задает совершенно естественный вопрос в надежде, что сегодня вечером они смогут провести плечом к плечу, поглощенные увлекательным сюжетом, принимая с вазы очищенный киви. На Кинмоку подобный фрукт не растет, однако, на Земле он стал едва ли не любимым лакомством юноши. Поразительное сочетание - столь мохнатая шершавая шкурка, хранящая внутри сочную мякоть насыщенно-зеленого цвета. А мелкие косточки, подобно глазкам, выстраивались в плоде порой самым причудливым образом, собираясь в орнаменты.
Пришлось отложить книгу на тумбочку, ощутив, как сок фрукта сбегает сквозь уголок губ и медленно стекает по подбородку сладким ручейком. Чувствует, как алеют щеки от подобной нелепости, смущенно прячет глаза, утирая липкое лицо влажной салфеткой. Наконец, приведя себя в порядок, шатен обращается к девушке.
- Обожаю киви, если честно. Готов поедать их тоннами, - улыбается, хитро сверкнув фиалковыми очами, - если честно, собираюсь испробовать дар Творца и перевезти некоторые виды семян на Кинмоку, когда отправимся домой...
Точно также, как и ты воссоздала почву на безжизненной Луне... Но не волнуйся, я отбуду нескоро. Впрочем, мне вечности не хватит, чтобы досыта насладиться красотой твоих глаз... О, Амелия! В тебе все... все...
Мельком заглядывает в синие глаза собеседницы, словно пытаясь распознать в этих зерцалах истинное отношение девушки к его словам. Теоретически, в Мидзуно словно просыпалась та прежняя Амелия, которую он прекрасно знает, чувственная, правильная, доверчивая, но осторожная, робкая, но решительная. Доказательством тому - якобы случайные прикосновения и поцелуй, что подарила она ему. С другой, вполне вероятно, что земная Ами могла полюбить его как простого токийского парня, и, хотя он певец, что благодаря магии принцессы Оливии вернул себе популярность, он остается все тем же простым серьезным, порой холодным чурбаном, разжечь пламя в ком подвластно лишь Мидзуно. Он молчит, ибо сейчас это было правильным.